"Людмила Макарова. Другое утро " - читать интересную книгу автора

пятом, действительно выступала на таком митинге - устраивала разнос
лентяям. А макулатура та потом целый год в подвале гнила. Ей стало
неловко - все про себя да про себя. Чтоб переключить его внимание со своей
персоны, спросила:
- А вы в детстве макулатуры много собирали?
Он не удивился странному вопросу, но и не купился на него, а,
продолжая смотреть на Иру все с тем же смущающим ее выражением ласковой
внимательности, спросил:
- А про кого ваша сказка?
Ире понравилось, что он так спросил - не про что, а про кого. Для
пущей серьезности она постаралась замедлить темп и понизить голос, в
полутьме очень хорошо говорить медленно и полушепотом:
- Про мальчишку и девчонку. Мальчишку зовут Толька-снайпер. Потому что
он всех обходит в компьютерных играх. А девчонка чуть помладше. Дочь
маминой подруги. Они попали внутрь, в программу. И оказались между
человеком-охотником и его жертвой - монстром.
Еле выжили, пока не поняли, что ни тот, ни другой ни добр и ни зол, ни
силен и ни слаб. Что они - просто придуманная кем-то программа. И самое
трудное - перестать бояться, а попробовать понять логику того человека,
который эту программу придумал. Во всех этих приключениях девчонка,
казалось бы, только мешает - она ничего не понимает в компьютерных играх,
потому что играет не в них, а на фортепиано, не умеет так быстро бегать и
так здорово прятаться, как мальчишка. То, что она без него пропала бы, -
само собой разумеется, но на самом деле и он бы без нее пропал. Ведь это
для того, чтобы спасти ее, для того, чтобы не выглядеть перед ней
размазней, он сумел не сдрейфить и вовремя включить не только ноги, но и
мозги. В результате мальчик понимает, как важно для мужчины, чтобы рядом
была женщина, а девочка - как нелегко приходится мужчине и как трудно
научиться ему верить и его любить.
Аксенов молчал. Ира стала оправдываться за свой рассказ:
- Неоригинально и нравоучительно, да? Но я ведь вам смысл рассказала,
а сказка - другое дело, она же в действии. Там никаких нравоучений нет.
Дети нравоучений не любят, они любят, чтоб интересно было, это я точно
знаю, недаром столько лет детскую страничку в журнале веду.
- Да что вы! Не смейте оправдываться. Это очень хорошо. Просто
здорово! И ни капли не важно, оригинально или нет. Каждый ведь живет своей
жизнью. Когда, например, рождается ребенок и человек счастлив в совсем
неоригинальной ситуации, в которой так же счастливы миллионы людей, ему от
этого хуже? В книге, как в музыке, главное - чтоб проняло. Я вообще не
уверен, что действительно важные вещи бывают оригинальными.
Они смотрели на заметно бледнеющее небо и прорисовывающиеся границы
зала, думая каждый о своем.
- Странно, - первой нарушила тишину Ира.
- Что странно? - моментально откликнулся он.
- А мне говорили, что вы терпеть не можете пустых разговоров.
- Правильно говорили. Я терпеть не могу пустых разговоров, -
согласился он. А потом добавил:
- У вас все получится. Не сомневайтесь, ведь вы делаете очень нужное
дело.
Она ему поверила. И тоже сказала: