"Борис Майнаев. Над пропастью любви " - читать интересную книгу автора

назад, когда готовился отправиться в посольство ФРГ, чтобы подать заявление
на отъезд...
Советский Союз распался. Проектный институт, где работала жена закрыли.
Он, уже начальник отделения республиканской клиники и кандидат наук, три
месяца не получал заработную плату, живя на подношения больных и гонорары от
публикаций.
- Правительство ФРГ,- как-то раз пришла с новостью жена,- с
удовольствием принимает евреев и создает им все условия для жизни и работы.
Надо быть последним дураком, чтобы не воспользоваться случаем и не уехать из
этого бедлама...
Он не хотел никуда уезжать. Тогда она решила поговорить с ним и едва он
вернулся с работы, как она вошла в его кабинет в своем прозрачном пеньюаре.
Ночь была сладостнее и горячее, чем брачная. Утром он уже был в посольстве и
заполнял необходимые документы. Когда из Германии пришло разрешение на
въезд. Он пришел к своему главврачу подписывать анкету для ОВИРа и удивился
исказившемуся лицу своего старого шефа.
- Зачем вы калечите себе жизнь? - спросил старик,- я живал за границей,
работал в Венгрии, на Кубе и в ГДР. Мы всегда там чужие. У нас, как любят
там говорить, другой менталитет. Да и возраст, вы забыли, что вам вот-вот
пятьдесят. Вас никто там не возьмет на работу. Вы же хороший клиницист и,-он
опустил голову,- мягкий и добрый человек,- там таким трудно. Там нужны
молодые люди с крепкими кулаками и пустыми головами. Кому вы, советский
ученый, врач, там нужны? Открыть свой праксис вы не сможете - ведь у вас же
нет ни копейки за душой. В Германии будет хорошо только вашей маме. Ей будут
платить пенсию, которой хватит и на украшения, и на путешествия к берегу
Средиземного моря, а вы...
Он, все это время удивлявшийся горячности с которой говорил его шеф,
вздохнул:
- Институт жены закрыли... Да и мы тут, без зарплаты...
- Ваша жена,- главный вдруг вскочил, добежал до двери и резким
поворотом ключа запер ее, - ваша жена...
Старик замолчал, пожевал губами, потом, почему-то, с сожалением и
сочувствием оглядел его:
- Знаете, умная, лябящая жена это такая редкость, как, может быть,
настоящая любовь. Я встречал жен, завидующих удаче своих мужей. Встречал
тех, кто живет с нами только, чтобы чувствовать защищенность, стоит же нам
заболеть, состарится или,- он вздохнул,- или им подворачивается партия
повыгоднее, то они... Ваша... Ваша жена... - он вздохнул и в его глазах
появилась боль,- Я хотел оставить вам свою клинику... Я устал работать и уже
договорился в министерстве... Кому я теперь передам свое дело? Наше дело?!
Он вдруг почувствовал, что ему хочется встать, подойти к старику, с
которым он работал почти двадцать лет, и обнять его. Он поднялся, но,
почему-то, опустил голову и едва слышно пробормотал:
- Я никогда не забуду вашей доброты, вашего отношения ко мне, но
оставаться здесь, видеть как гибнет все, чему отдано столько лет жизни -
увольте. Я не хочу смотреть в глаза больным людям, которым не могу помочь от
того, что в больнице нет ни медикаментов, ни расходного материала, ни,
извините, обычных простыней... Они больные, а я им говорю: " купите
лекарства, принесите бинты, не забудьте постельное белье..."
- Это все пройдет,- главврач ищуще заглянул в его глаза,- нам бы в