"Энн Мэйджер. Куда падал дождь " - читать интересную книгу автора

все было в порядке. Они тоже давали понять ему, что хотят, чтобы он вернулся
назад. После этого он уже не так сопротивлялся незримой силе, гнавшей его
назад по тоннелю.
Миднайт почувствовал, как все его тело пронзила резкая боль, особенно
невыносимо ее раскаленные лезвия жалили голову и лоб. Его всосало обратно по
тоннелю в несчастное, сплющенное, почти безжизненное тело в машине. Обратно
в полубессознательное состояние, которое было сама боль, потерянность и
ужас.
Он почувствовал тяжесть сотни килограммов железа, навалившегося на его
грудь. Он хотел подняться и снова полететь, но не мог: он оказался в
ловушке.
Ему нужно было свободное пространство. А вместо этого его закрыли в
ловушке.
Потом он услышал голоса. Сварщики резали то, что осталось от машины,
чтобы извлечь его на свет Божий. Каждый раз, когда они отбрасывали очередной
кусок металла, это причиняло ему неизъяснимую боль, еще большую, чем раньше.
Ему ненавистна была сама мысль о том, что он будет в ловушке
собственного тела. Он молил о смерти. А вместо этого его вытащили. -
Несколько часов спустя Миднайт очнулся от - прикосновения к голове и груди
руки в резиновой перчатке. Повсюду из его тела торчали иглы. Одежду
разрезали и стянули с него, и он лежал ЧРД ослепительным светом, который
согревал его. Свет струился с потолка. Люди в белых халатах о чем-то
тревожно переговаривались шепотом. Одна из врачей особенно запомнилась ему:
у неё дрогнула рука и выпустила скальпель. Боль нахлынула из глубин тела, и
она была хуже всех игл и скальпелей, вместе взятых. Ему казалось, что каждый
нерв в его черепе взорвали острыми иглами и стеклами. Он хотел заговорить,
объяснить им, что хочет.
А вместо этого их закрытые масками лица.
Когда свет снова вспыхнул, послышались тревожные голоса врачей:
- Мы теряем его...
Но он вовсе не потерялся. Он покинул свое тело и свободно парил над
ним, ни боли, ни тьмы больше не было, он свободно плыл над ними, созерцая со
стороны, как они яростно сражаются за его жизнь.
Он особенно сочувствовал этой женщине-нейрохирургу. Она была высокая и
стройная, и взгляд у нее был напряженный и полный ужаса. Миднайт обратил
внимание, что у нее заметно дрожат руки, а все, затаив дыхание, смотрели,
как она умело делает свое дело.
А потом Миднайт проплыл сквозь стену и очутился в комнате ожидания. Там
сидела Лейси - одна-одинешенька, вся в слезах. Десять лет он твердо верил,
что сердце у нее изо льда, что ей дела нет до того, жив он или мертв, что
она вышла за Сэма только из-за его денег.
В какую-то долю секунды он понял, что ошибался.
В лице у нее не было ни кровинки, и она без слов молилась за него; всем
сердцем и душой она отдалась мольбе. Он спустился к ней и пытался
заговорить, как-то утешить ее, объяснить, что в смерти ничего страшного нет.
В какое-то мгновение она будто очнулась и стала оглядываться по сторонам,
словно чувствуя его присутствие. Но она не могла увидеть или услышать его, а
здравый смысл убеждал ее: надо быть безумной, чтоб думать, что он где-то
здесь. И отчаяние ее только усугубилось.
Ничего сейчас Миднайту так не хотелось, как поговорить с ней,