"Норман Мейлер. Лесной замок" - читать интересную книгу автора

мальчик доводится ему родным сыном. Да и покойная мать Алоиса утверждала то
же самое. Все они принесли присягу.
Священник понимал, что все здесь, мягко говоря, несколько не так.
Крестьянам было страшно лжесвидетельствовать, и рука каждого из них, выводя
"XXX", заметно дрожала. Одному из свидетелей, Ромедеру, на момент смерти
Марии Анны никак не могло быть больше пяти лет. Стала бы она откровенничать
с пятилетним малышом? Хуже того, давным-давно лежал в могиле сам Иоганн
Георг. Столь сомнительный случай установления отцовства, разумеется,
требовал утверждения более высокой инстанцией.
Старый священник сделал то, что привык делать многие годы: он выдал
сертификат, едва заметно улыбаясь беззубым ртом. Он знал, что эти люди ему
солгали.
Дату он, однако же, ставить не стал. На пожелтевшей странице старой
приходской книги он вычеркнул в записи за 1 июня 1837 года слово
"незаконнорожденный" и вписал в пустовавшую графу "Отец" имя Иоганна Георга,
после чего улыбнулся вновь. Строго говоря, юридическая сила этого документа
была более чем сомнительна, вот только не имело это никакого значения. Какая
церковная инстанция в Вене захочет оспаривать подобное изменение
гражданского статуса? В конце концов, церковь стремилась к тому, чтобы
легализовывать вопросы отцовства, на какой бы поздней стадии речь об этом ни
заходила. В некоторых частях Австрии число незаконнорожденных уже достигало
сорока процентов, то есть сорок младенцев из каждых ста появлялись на свет в
отсутствие официально признаваемого отца. И как знать, сколько из этих
сорока были зачаты в ходе кровосмесительных соитий? Поэтому старый
священник, которому пришлась не по вкусу сомнительная процедура, пусть он и
оказался вынужден узаконить ее собственным авторитетом, предпочел не
скреплять изменение записи в приходской книге своей подписью. Если
впоследствии возникнет скандал, он всегда сможет просто-напросто от всего
отречься.
Затем он старательно переписал имена лжесвидетелей, делая особый упор
на различия в орфографии, связанные с происхождением из той или иной
австрийской провинции (такова была, в частности, одна из причин того, что
Гидлер в конце концов превратился в Гитлера).
Теперь, обзаведясь новым именем, Алоис решил задержаться на часок в
Шпитале, вместо того чтобы, даже не заворачивая туда, проследовать в том же
фургоне на железнодорожную станцию в Вайтре. Строго говоря, пришедшаяся ему
по душе смена фамилии с Шикльгрубер на Гидлер тут же отозвалась живительными
импульсами в блаженном царстве пониже пупка. Немалый жизненный опыт
давным-давно убедил его в том, что подобные импульсы - один из даров,
которыми оделила его сама природа. Как хороший кобель, он издалека чуял
течную суку.
Уж не Иоганна ли заставила его встрепенуться? Она жила в соседнем доме
с отцом, и еще на подъезде Алоис увидел, как она выглядывает из окна. Но
нет, только не Иоганна. Женщина в окне выглядела старше жены Алоиса.
Навестить ее сразу же расхотелось.
И все же он подошел к порогу. И вновь Кобель, живущий в паху, не
обманул его. Потому что рядом с Иоганной, рано расплывшейся и обабившейся, в
дверях стояла шестнадцатилетняя девушка. Одного роста с Алоисом, несомненно
красивая (причем в его вкусе), скромная, но полностью сформировавшаяся, с
пышной копной ослепительно черных волос и небесно-голубыми глазами. Таких