"Норман Мейлер. Лесной замок" - читать интересную книгу автора

и о грубом, однако инстинктивно правильном всплеске немецкого национального
самосознания. Она призвана продемонстрировать евреям, что труд в отрыве от
честолюбивых планов полностью обессмысливается. "Начищайте зубными щетками
тротуары, - сказали им тем самым наши парни, - потому что вы, евреи,
осознаете вы это или нет, занимаетесь совершенно тем же самым изо дня в
день. Ваша пресловутая ученость вам тут не поможет, напротив, она вас только
запутает". Вот почему, хорошенько поразмыслив, я не осуждаю поведения этих
рядовых нацистов".
Данная история, пусть и полезная для правильного понимания Гиммлера,
отвлекла меня, однако же, от рассказа о том, как именно мне удалось узнать,
кто же на самом деле является отцом Алоиса. Уже приготовившись назвать это
имя и объяснить обстоятельства, я вынужден считаться с тем, что иной
читатель рассердится на меня за то, что я не раскрываю своих источников.
Кое-кто утверждает, будто факт не факт, пока не огласишь способа, которым
тебе удалось его раскопать.
Согласен. И все же своих источников я не раскрою, вернее, не раскрою до
некоторых пор. Стандартными средствами, находящимися в распоряжении особого
отдела IV-2a, дело не ограничилось, но мне удалось избежать чересчур
дотошных расспросов даже со стороны Хайни; я, впрочем, знал заранее, что так
оно и будет, если результат моих изысканий придется ему по душе.
Так что давайте до поры до времени довольствоваться одними выводами -
теми самыми, которыми я поделился с Гиммлером в 1938 году. Едва доказав, что
никакого "еврея из Граца" не существовало, я предложил сделать главную
ставку на одного из братьев Марии Анны Шикльгрубер - причем на того из них,
кому удалось всеми правдами и неправдами выбраться из грязи, в которой
утопал родимый Штронес, и, став разъездным торговцем-коммивояжером,
обзавестись кое-какими деньжонками. Самым примечательным в этом брате был
его обычай регулярно проезжать через Грац, так что поначалу я решил всецело
сосредоточиться на нем, совершенно игнорируя при этом семейство, в доме
которого и работала служанкой Мария Анна, благо состояла эта семья из вдовы
с двумя дочерьми. Изучение банковских счетов показало, что никаких
дополнительных денег эти люди Марии Анне никогда не выплачивали; более того,
ее из этого дома выгнали, уличив в каких-то кражонках. Беременность
незамужней служанки они, может быть, еще и стерпели бы, но только не утрату
нескольких мелких монет - нет, ни в коем случае! И я разработал гипотезу,
согласно которой Мария Анна выдумала какого-то безымянного еврея, якобы
выплачивающего ей деньги, исключительно затем, чтобы уберечь от
родительского гнева своего родного брата. Клюнув на "еврея", родня взяла
ложный след.
Но прежде чем я успел поделиться этими соображениями с Гиммлером, мне
удалось (или показалось, будто удалось) выйти на куда более перспективную
фигуру. А почему бы не избрать на роль производителя младшего из братьев
Гидлеров - трудолюбивого Иоганна Непомука? Конечно, в случае с коммивояжером
перед нами был бы классический инцест первой степени, а моя новая версия
означала - отчасти в опровержение взлелеянной Гиммлером научной гипотезы, -
что главным инцестуарийцем становится не Адольф Гитлер, а его отец Алоис.
С другой стороны, если Алоис был зачат Марией Анной от Иоганна
Непомука, это подкрепляло позицию Гиммлера, причем весьма существенно.
Потому что Клара Пельцль, молодая женщина, которой предстояло в дальнейшем
стать третьей женой Алоиса и родить ему сына Адольфа, доводилась Иоганну