"Норман Мейлер. Крутые парни не танцуют " - читать интересную книгу автора

четырех суток после этого события. Дате и впрямь суждено было оказаться
знаменательной. В ближайшие дни, ища ключ к нескольким преследующим меня
кошмарам, я буду вглядываться в туманную пелену памяти, вспоминая, что же
именно я мог или не мог совершить на протяжении двадцать четвертой ночи.
Однако когда я встал с постели, на память мне пришло немногое.
Минувший день представлялся таким же, как прочие. Есть анекдот о том, как
человек пришел к новому врачу и тот поинтересовался его режимом дня.
Пришедший бойко перечисляет: "Я встаю, чищу чубы, блюю, умываюсь..." И тут
врач спрашивает: "Вы что, каждый день блюете?" - "Конечно, доктор, -
отвечает пациент. - А разве не все так?"
Этим человеком был я. Каждое утро, после завтрака, я не мог закурить
сигарету. Едва я брал ее в рот, как у меня возникали позывы к рвоте. Я
испытывал всю мерзостную полноту ощущений, связанных с уходом жены.
Двенадцать лет я пытался бросить курить. Как сказал Марк Твен - кто не
помнит этой шутки? - "нет ничего легче, чем бросить курить. Лично я делал
это раз сто". Мне чудилось, будто это сказал я, потому что я действительно
совершал десятки и десятки попыток - раз в год, раз в девять месяцев, раз в
четыре месяца. Я отказывался от курения снова и снова, сто раз за все эти
годы, но неизменно возвращался к этой привычке опять. Ибо в своих снах,
рано или поздно, я зажигал спичку, подносил пламя к кончику сигареты, а
затем, вместе с первой затяжкой, вбирал в себя всю жажду существования. Я
чувствовал себя напоровшимся на самое страсть - духи, заточенные в моей
груди, взывали об одном глотке табачного дыма. Поверни судьбу!
Так я понял, что значит неистребимая тяга. Этот зверь держал меня за
горло, и его жизненно важные органы были в моих легких. Я боролся с этим
демоном двенадцать лет и иногда на время обуздывал его - обычно ценой
больших потерь для себя и окружающих. Потому что в периоды некурения я
злобствовал. Мои рефлексы жили в том месте, по которому чиркает спичка, и
мой мозг терял те крохи знания, что дарят нам безмятежность (по крайней
мере если мы американцы). В муках отлучения от курева я мог нанять
автомобиль, не заметив, "форд" это или "крайслер". Это служило предвестием
конца. Как-то раз в такой период я вместе с девушкой, которую любил, - ее
звали Мадлен - отправился провести уик-энд с супружеской парой,
предложившей нам поменяться женами. Мы ответили на приглашение. На обратном
пути я поссорился с Мадлен и разбил машину. Мадлен сильно повредила
внутренности. Я снова начал курить.
Я говаривал: "Легче расстаться с любовью своей жизни, чем бросить
курить", - и, пожалуй, был прав. Но вот в прошлом месяце, двадцать четыре
дня назад, моя жена ушла. Двадцать четыре дня. И теперь я узнал о
неистребимой тяге еще кое-что. Может быть, от любви и проще отказаться, чем
от сигарет, но когда надо распрощаться разом с любовью и ненавистью - ах,
эта верная опора психиатров, связь, основанная на ненависти и любви! - что
ж, в этом случае разрешить свой брак отнюдь не легче, чем покончить с
зависимостью от никотина, особой разницы тут нет, ибо я могу сказать вам,
что за двенадцать лет возненавидел это гнусное вещество так же, как и
своего злейшего врага, жену. Даже первая утренняя затяжка (которая раньше
приносила чистейшее блаженство, исключавшее самую мысль о том, чтобы
бросить) выродилась в судороги кашля. Осталась лишь квинтэссенция
привязанности, но сама привязанность - это по -прежнему автограф на дне
твоей души.