"Семен Майданный. Смотрящий (Блатной романс) " - читать интересную книгу автора

Карпович развалился на носу лодки, вальяжно жмурясь, будто барин, и
отмахивался от льнущего гнуса подвявшей ивовой веткой. На дородном рыхлом
подбородке Аристарха Карповича колосилась и играла на солнце радугой рыжая
щетина. И казалось, что Аристарха Карповича абсолютно не колышет, успеют ли
путешественники дотемна добраться до обещанного ним "пологого бережка с
хибаркой".

Солнце болталось низко над лесом за спиной стерегущего руль Сергея.
Руки и ноги Сереги сладко гудели, он только минуту назад уступил весла
Сидору. А еще минет пятнадцать минут, и солнце булькнет, если не промажет,
в реку. Или зароется в лесную чащу.
- Господи, как жрать-то хочется! - сплюнул перемешанную с потом слюну
за борт Сидор.

- Вот ведь как, Сидор, я тебе про благородное искусство толкую, а ты
меня перебиваешь гнусным требованием "жрать!", - докучливо поморщился
Аристарх Карпович. - Впрочем, я не обидчив и посему продолжу. Итак, Андрон
Петрович Горбунков, тот, который закадычный приятель Василия Парамоновича и
шурин Эдуарда Ивановича, оказался самым печальным образом причастен к
великой государственной тайне. А всему виной щепетильность старого дурака. А
самое грустное то, что все записи Андрона Петровича попали в руки
нечистоплотных господ. И господа эти доныне лихо шантажируют некогда бывших
и по сей день оставшихся ответственными товарищей.
- А пожрать все-таки не помешает, - как заведенный продолжал месить
веслами зеленую воду Сидор.
Хотя он сидел лицом к Сергею, глазами с Серегой не пересекался. То
насторожено шерстил вниманием темнеющий по обоим берегам косматый лес,
ожидая, когда ж наконец покажется заветный приют. То щурился на солнце,
дескать, долго ли еще этот бублик будет действовать на нервы?

- И тут должны появиться мы. Так сказать, археологи от имени
справедливости, - как бы не замечая зудения Сидора, продолжал млеть в
последних лучах солнышка Аристарх Карпович. - И объявить нечистоплотным
господам, отдайте, дескать, нам по-хорошему все бумаги: кто, когда, по чьей
команде наших Врубелей с ихними Рубенсами за границу переправлял? Потому как
указывать ответственным товарищам пришло наше время.
А деревья по берегам бодались ветками и кронами. А вода мурлыкала,
целуя весла. И такая вокруг, несмотря на сосущий желудок голод и осаждающий
кожу гнус, струилась, курилась и марилась лепота, что хоть песни сочиняй.
Да нельзя было расслабляться. Сергей сразу смекнул, с какого это лешего
Аристарх Батькович разоткровенничался. Типа, приглашает Серегу под
крылышко, торжественно вручает мешок сахара и зовет в светлое будущее. Ой,
не верил Аристарху Батьковичу рулевой Серега и имел на то веские основания.
Меж тем солнце накололось на верхушки деревьев. По правому борту
подплыли, как обещал Аристарх Карпович, и "пологий бережок", и "хибарка
одного доброго мужика". Угрюмый, крытый ржавой корой сруб без окон.
Лодка повернула носом на девяносто градусов. Вода вокруг весел
запуржилась придонным илом и водорослями. И здесь Сергей дал маху. Больше
беспокоясь о том, чтобы не замочить нехитрый скарб, перестал пасти
спутников. А ведь ни в коем разе нельзя было верить Аристарху Батьковичу.