"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 3) " - читать интересную книгу автора

Июль 1918 года. Я снова на Украине, в своем родном Гуляйпольском
районе. Прибыл я сюда согласно постановлению нашей таганрогской конференции
гуляйпольских анархистов-революционеров для того, чтобы заняться
организацией восстания крестьян против насильников: непрошеных хозяев земли,
свободы и жизни украинских тружеников - хозяев, имя которым Украинская
Центральная рада и ее союзник немецко-австрийское юнкерство. Прибыл я
вовремя и с надеждой, что мне на сей раз удастся полностью и с особой
организационной четкостью разрешить намеченную задачу и выполнить мою
идейно-руководящую роль.
В это время пресловутая рада была уже низвергнута. Напрасно она в угоду
буржуазии, изменив своим принципам в области земельной политики, признала
право частной собственности на землю до 30-40 десятин. Буржуазия, увлекшись
своими временными победами над революцией, над носителями ее
идей -революционными тружениками деревни и города, не удовлетворилась этой
позорной изменой рады трудящимся. При поддержке грубого юнкерства буржуазия
низвергла раду и поставила на ее место своего представителя в лице гетмана
Павла Скоропадского.
Теперь в порядке царско-помещичьих прав Украина опутывалась еще более
крепкими цепями реакции. На почве этой реакции обосновалась, росла и
развивалась гетманщина; развивалась исключительно при помощи всех тех же
контрреволюционных, карательных в отношении украинских трудовых масс сил.
Тяжело и больно было революционеру смотреть на этот произвол. Но я - на
Украине, утешал я себя мыслью, сидя на чердаке у крестьянина села
Рождественки Захария Клешни, окруженный крестьянскими искренностью и
заботами, в особенности заботами о том, чтобы вовремя все доставить от меня
в Гуляйполе и привезти из Гуляйполя мне.
Гетмано-немецкая власть на местах была, как я уже сказал,
контрреволюционная и реакционная власть. Жить нелегально было очень трудно.
Однако сознание, что я снова на Украине, снова среди ее широких степей и
веселых сел, среди того самого революционного крестьянского населения,
которое до прихода сюда Украинской Центральной рады с ее могущественными
союзниками и защитниками - немецко-мадьяро-австрийскими контрреволюционными
экспедиционными армиями с такой смелой настойчивостью заявляло о своем
торжестве не только над несправедливостью старого царско-помещичьего режима,
но и над несправедливостью режима полупомещичьего (керенщины и Центральной
рады),- это сознание бодрило меня, рождало во мне новые силу и веру в то,
что революционное крестьянство терпит произвол этой насильственно
свалившейся на него власти лишь временно, что стоит только повести
энергичную пропаганду в его среде против этой власти - оно восстанет против
нее с такой энергией и желанием разбить ее раз и навсегда, каких враги
революции в нем даже не подозревают.
Произвол немецко-гетманской власти казался мне временным. Я верил, что
он при первом же решительном вооруженном выступлении крестьян по деревням и
рабочих в городах падет безвозвратно. И вот, сидя на своем чердаке, я
продумывал все постановления нашей конференции в Таганроге, все те
обязанности, которые каждый из ее членов взял на себя. И я чувствовал себя
счастливым оттого, что на мою долю выпало продолжить идейно-руководящую роль
в деле организации крестьянских сил революции, деле, которое врагами этих
сил тормозилось весною 1918 года и поэтому только не получило полного своего
революционно-боевого оформления и не достигло полного расцвета.