"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 3) " - читать интересную книгу автора

сговорившись с Гуляйполем, где есть силы и оружие и где выработан
определенный план согласования действий крестьян и рабочих широкого района.
- Гуляйполе с его революционной частью крестьян и рабочих имеет уже
опыт и авторитет у населения других районов,-говорил я терновцам.- С этими
районами нужно во что бы то ни стало связаться, прежде чем начать открытые
действия. Открытое действие требует организованности. Кроме того, оно должно
быть достойно революционной организации. Это значит, что необходимы:
революционная определенность в цели и упорство в практическом дерзании. Надо
согласовать пути и действия, при помощи которых нам всем в разных концах
района, области и всей Украины придется беспрерывно, не зная усталости и
отдыха, подавать сигналы, звать всех угнетенных тружеников деревни и города
на борьбу и давать живой пример в этой борьбе. В Гуляйполе в революционную
часть его населения я верю. Оно пойдет на этот подвиг с открытым лицом и с
честью будет защищать его. Вот почему я советую не только вам, товарищи, но
и всем, кого я видел до встречи с вами, связаться с Гуляйполем и согласовать
с ним ваше выступление против насильников.
И мы решили связаться с Гуляйполем. За этой связью поехал я и со мною
два товарища из терновцев. Но мы доехали только до села Рождественки. Здесь
меня встретили мои старые товарищи, которые по причине бушевавших в
Гуляйполе репрессий сами оставили его. А репрессии эти разбушевались,
главным образом, на почве того, что гуляйпольские крестьяне отказывались
свозить обратно помещикам урожай с отобранной у помещиков и кулаков земли.
Немецко-австрийское командование распорядилось по своим и гетманским
карательным отрядам принудить крестьян-бунтарей силою штыка, тюрем и
расстрелов свозить их урожай в амбары помещиков и кулаков.
Это сообщение остановило меня на три дня в Рождественке, где я
постарался тщательно проверить все полученные сведения. А проверив,
возвратился снова в Терновку.
Терновская молодежь была рада моему возвращению. И я решил действовать
пока в этом районе. Окружавшая меня крестьянская среда к этому действию была
уже подготовлена. Поэтому я, не задумываясь, сразу же толкнул ее на путь
вооруженных нападений на помещичьи имения и кулацкие хутора с целью разгона
из этих контрреволюционных гнезд всех группировавшихся в них бездельников,
разного ранга хозяйчиков и охраны.
Лозунг наш был "Смерть всем, силою немецко-австрийско-гайдамацкого
штыка дерзнувшим отымать у крестьян и рабочих революционные завоевания".
Этот лозунг воодушевлял крестьян. Они запрягали лошадей в брички и, невзирая
на недостаток в огнестрельном вооружении, бросались на помещиков и кулаков,
на разъезжавшие по району немецко-австрийские и гайдамацкие отряды и
сражались с ними.
При одном из нападений на помещичье имение мы наткнулись на хорошо
вооруженную охрану. Она состояла исключительно из немецких солдат. С трудом
нам все-таки удалось разоружить охрану. Но хозяин вместе с офицерами охраны
и офицерами из Синельниковского гарнизона, которые часто группами гостили у
этого помещика и были как раз в это время у него, забаррикадировались в доме
"барина", решив защищаться. Картина была жуткая. Крестьяне, оцепив дом,
требовали от помещика удалиться из имения, забыть, что он хозяин. Крестьяне
требовали этого на том основании, что он в дни революции покинул имение, в
дни же контрреволюции во главе с немецко-австрийскими армиями возвратился в
него и с помощью этих армий отобрал у крестьян землю; более того - порол