"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 3) " - читать интересную книгу автора

кружок и затем в группу. Он был сын хорошей, мирной, трудовой крестьянской
семьи. После нашей таганрогской конференции он вернулся вместе с моим братом
Саввой Махно и Семеном Каретником нелегальными путями в Гуляйполе для
подпольной организационной работы. В одну из ночей Степан пошел домой, чтобы
помочь жене и деткам своим, которых было четверо, расчистить от сорных трав
ток для молотьбы. Он был выслежен шпионами и на следующую ночь схвачен
немецко-австрийским ночным патрулем именно за этой домашней работой.
Как и всех революционеров в Гуляйполе, власти расстреляли его днем, на
глазах у населения.
Перед расстрелом мужественный Шепель сказал своим убийцам:
- Сьогоднi ви вбиваэте мене за мою вiрнiсть свопм братам працьовникам.
Цим ви викликэте нас, анархiстiв-комунiстiв, на шлях помсти! Я вмираю за
правду анархiп. Вмираю вiд рук слiпих але пiдлих катiв революцiп. За це
завтра моп товарищi вбъють вас...
Товарищ Степан Шепель, как и Моисей Калениченко и мой брат Савва Махно,
были все очень преданы делу нашей группы и участвовали во всех ее
революционных делах среди крестьян и вместе с крестьянами. Поэтому
отсутствие их в эту грозную минуту возле меня, когда к тому же не было еще
других моих друзей и товарищей из числа отступивших в Россию, особо остро
чувствовалось.
Товарища Павла Коростелева (он же Хундай) избили прикладами и шомполами
так, что он через несколько дней умер.
Секретаря нашей группы А. Калашникова и Савву Махно со многими
беспартийными революционными крестьянами не расстреляли только потому, что
среди богатеев, немцев, помещиков и кулаков-крестьян пронесся слух, что
Нестор Махно вернулся из России и ведет усиленную подпольную организацию
вокруг Гуляйполя с целью поднятия восстания против них. Они, лицемеря перед
трудовым населением Гуляйполя и его района, хотели показать этому населению,
что стоят вместе с ним за то, чтобы крестьян-революционеров во главе с
Саввой Махно и А. Калашниковым не убивали. Но крестьяне отлично видели и
понимали их лицемерие.
Их, действительно, не убили, а посадили в тюрьму вместе с сотнями
других ни в чем не виновных крестьян. Все они при низвержении Центральной
рады остались в тюрьмах, перейдя "по наследству" гетманщине.
Товарищи крестьяне хотели еще многое рассказать мне об учиняемых над
революцией и жизнью лучших ее сынов насилиях. Но я дальше не мог их слушать.
Их рассказы настолько взвинтили меня, настолько истерзали мне сердце, что я
в этот вечер никак не мог успокоить себя, успокоить их, рассказчиков,
рыдавших предо мною, словно дети. С огромным трудом я овладел собою. И,
помню, сказал всем собравшимся:
- Все то, о чем я вам, друзья, говорил, и все то, что вы мне
рассказали, все это, вместе взятое, повелительно говорит нам о том, что мы
не имеем никакого права сидеть сложа руки. Мы должны стараться группировать
свои силы, силы широкой крестьянской массы, на основе одного лозунга:
восстание против немецко-австро-гетманского произвола в стране за
возрождение и развитие революции во имя полного освобождения крестьян и
рабочих, всех тружеников деревни и города от власти помещика и фабриканта, а
также их слуги - государственной власти вообще.
В связи с этим лозунгом мы тут же постановили признать необходимым с
завтрашнего же дня организовать по районам в Гуляйполе инициативные группы в