"Махкам Махмудов. В неведомом мире " - читать интересную книгу автора

выхватить камень... Чтобы забрать себе лишний галлон нефти...
Очнувшись от сна, я долго не мог прийти в себя. Сердце мое учащенно
билось. Мне хотелось отвлечься, развеять грустные мысли, рожденные сном.
Я выплыл из пещеры и направился к большим диатомовым зарослям. Это -
нечто совершенно особое в подводном мире. Их клетки покрыты кремнеземной
оболочкой. Форма этого панциря настолько затейлива и причудлива, а
структура настолько тонка, изящна и красива, что ее можно принять за
творение художника. Кажется, что ты попал в музей ювелирных изделий. Я
сорвал несколько водорослей и утолил голод.
А вот и диатомовые заросли. Они сверкают всеми красками. Их формы
превосходят все, что может придумать фантазия ювелира.
Увлекшись, я плыл всё дальше и дальше. Темнело. Но я ничего не
замечал, останавливаясь возле великолепных сооружений тусклого голубоватого
цвета. Прозрачные, серебристые, как ртуть, красноватые растения сплетались
в густые ковры. Оступившись, я коснулся ногой одного из таких ковров.
Мгновение - и нога моя была словно окутана тысячей жгучих щупалец. Я дернул
ногой - напрасно: водоросли впились в меня, как пиявки. Я почувствовал
боль. Неужели это страшные голодные водоросли, которые пьют кровь? Да,
сомнений не было: на ноге в тусклом свете угасающего подземного дня я
увидел множество красных точек - места, где водоросли соприкоснулись с ней.
В отчаянии я схватился за водоросли руками, и тут же к рукам
присосались сотни щупалец отвратительных, голодных водорослей...
Я не кричал. Да и кто бы мог меня здесь услышать! Свершалась
молчаливая драма, одна из тысяч и тысяч, свершающихся повсюду:
обессиливание, медленная, жуткая в своем безмолвии смерть... Неужели я
спасся от стольких опасностей, мечтая рассказать обо всем увиденном людям,
напрасно?
Резкий взмах сверкающего луча - и водоросли отпустили меня.
Я не поверил своим глазам: рядом, яростно рассекая путы, которые
высасывали из меня силы, металась Зита.
"Зита!" - вскрикнул я, и сознание стало медленно меня покидать, как
будто дожидалось чьей-то помощи.
Она подхватила меня и потащила прочь. Наверно, я очень далеко заплыл,
потому что, открыв глаза, увидел, что Зита тоже обессилела.
Она опустила меня на мягкую шелковистую траву, покрывавшую песчаное
дно, и села рядом.
"Что тебе подать?" - спросили ее глаза.
"Ничего не надо", - ответил я, счастливо улыбаясь.
И все же она нашла в себе силы встать, нарвала черенков, по вкусу
напоминающих икру, и подала мне. Я стал есть. Силы медленно возвращались.
Это было похоже на чудо.
"Ешь со мной!" - предложил я Зите.
Я смотрел, как аккуратно, словно только прикасаясь к лиловой мякоти,
ест моя спасительница, - и горячее чувство благодарности, смешанное с
нежностью, овладело мной. Захотелось поговорить с ней не ощущениями, как до
сих пор, не образами, а на моем родном языке. Пусть бы она говорила
глупости, пусть только произнесла одно-два слова. Я только сейчас
почувствовал, как соскучился чи родной речи, как хочется видеть в Зите
своего, дорогого мне человека.
"Зита! А ты не могла бы хотя бы немного поучить вместе со мной