"Макс Мах. Хозяйка Судьба ("Карл Ругер" #2)" - читать интересную книгу автора

различить отсюда. Слишком высоко.
На самом деле, он не был уверен, что смог бы отличить настоящую птицу
от оборотня, даже летай она много ниже, а на такую удачу, чтобы орлан
подлетел к нему совсем близко и оставался рядом так долго, как надо для
уверенного узнавания, он и вовсе рассчитывать не мог. И все-таки, сердце
говорило, "да", а своему сердцу он привык доверять.
- Слишком высоко, - повторил он.
- Я тоже не могу, - с сожалением в голосе сказала Стефания. - Но
хотелось бы думать, что это она.
- Ты знала, - Карл не спрашивал, сомнений после ее слов остаться не
могло.
- Да, - не отрывая взгляда от высокого неба, сказала Стефания. Ее голос
звучал ровно. - Я хотела тебе рассказать, но, видимо, не успела.
- Жаль, - что еще мог сказать Карл?
"Судьба".
- Не жалей, - Стефания опустила взгляд, и теперь ее синие глаза снова
смотрели в глаза Карла. - Что случилось, то и случилось. Ведь так?
- Это мои слова, - признал Карл.
"Судьба".
- Твои, - ее губы чуть дрогнули, намекая на улыбку. - Куда ты
направляешься?
- Я иду к Воротам Саграмон.
- Зачем?
Зачем? Отличный вопрос. Зачем он идет к Саграмонским воротам? В чем
смысл этого поступка?
Однажды Иннокентий Мальца спросил своих учеников, рассевшихся перед
философом на застеленном соломой земляном полу: "Откуда мы знаем, что то,
что мы знаем, истинно?" Возник диспут, но профессор в него не вмешивался,
позволив студиозусам говорить все, что они хотели и могли сказать. Он лишь
сидел молча на скамье, поставленной на невысокий помост, кутался в свой
изношенный плащ, едва ли способный согреть немощное тело - стояла зима, и
было очень холодно - смотрел и слушал, и, возможно, обдумывал услышанное. Во
всяком случае, много времени спустя, кое-что из сказанного в тот день Карл
нашел в последней книге Мальца. Впрочем, философ подверг наивные
разглагольствования студиозусов столь изощренному анализу и интерпретации,
что узнать исходные мысли было совсем не просто, но память не подвела Карла
и на этот раз.
Сам он в споре не участвовал. Он так же, как и мэтр Мальца, молча
наблюдал за другими диспутантами, слушал их внимательно, однако ему самому
нечего было сказать. Означало ли это, что Карл не умел облечь свои мысли в
подобающие случаю слова? Или, что у него наблюдался недостаток самих мыслей,
или его воображение было недостаточно развито? Вероятно, нет. Дело было в
другом. Мнение Карла было удручающе тривиально, чтобы высказывать его вслух.
В этом смысле, Карл мало чем отличался от тех простых людей, которые, как и
животные, жили, полагаясь лишь на свои чувства, и не задавались вопросами,
само существование которых отнюдь не вытекало из опыта их жизни. Тепло и
холод, боль и довольство, солнце, луна и земля, вода и огонь - что могло
быть материальней и естественней этих сущностей? Какие сомнения в
правдивости знания, дарованного человеку его пятью чувствами, могли
возникнуть, пока хозяин этих чувств оставался в тех пределах, где ничто не