"Макс Мах. Хозяйка Судьба ("Карл Ругер" #2)" - читать интересную книгу автора

этого не следует, и он продолжал смотреть в небо.
- Эта Стефания... - голос Гавриеля стал глухим и невнятным, как будто
между ними возникла и продолжала расти невидимая преграда. - Ваша жена...
Она, должно быть,...
Молчание затянулось, и Карл, наконец, повернул голову.
Дорога была пуста.

2

Слева от тракта, за редкой рощицей каких-то невысоких хвойных деревьев,
виднелись приземистые строения дворянской усадьбы или, быть может, большого
хутора. Туда уводила хорошо утоптанная тропа, петлявшая между придорожным
кустарником, по сжатому кукурузному полю и исчезавшая среди деревьев,
окружавших постройки. Однако, оценив на глаз расстояние, отделявшее его от
человеческого жилья, Карл решил не тратить время на поиски иллюзорного
комфорта. Он расседлал коня, стреножил и пустил щипать пожухлую траву чуть в
стороне от тракта. А сам уселся в тени старого ореха прямо на землю, съел
гречишную лепешку с куском козьего сыра из своих небогатых дорожных запасов,
бросил в рот горсть золотистого войянского изюма, запил красным - с запахом
дегтя - вином с северного берега Флорианского моря, и раскурил трубку.
Разговор с Гавриелем оставил у него неприятный осадок. Любой, кто не
знал маршала так, как знал его Карл, мог счесть их беседу вполне обычной, и
даже более того, весьма содержательной. И в самом деле, Гавриель рассказал
Карлу немало интересного, однако, все, что сказал маршал, несло на себе
отпечаток недосказанности, фрагментарности, и незаконченности. Как ни
посмотри, но и вполне связным этот разговор тоже не выглядел. Во всяком
случае, таково было ощущение самого Карла.
За все время, что он сидел под деревом, по тракту прошло лишь несколько
местных крестьян, вряд ли направлявшихся дальше, чем в соседнюю деревню, да
проехал в ту же сторону, куда двигался и сам Карл, крытый дерюгой фургон. Но
преследователь Карла так и не появился.
"Нет, - мысленно покачал головой Карл. - Преследователь - слишком
сильное слово".
Он выбил трубку, присыпал пепел сухой землей, сделал еще один -
последний - глоток из бурдюка с вином, и хотел уже продолжить свой путь,
когда на тракте появилась одинокая всадница. При виде стройной черноволосой
наездницы в голубых и синих шелках и ее серой в яблоках кобылы, у Карла
болезненно сжалось сердце. Но терпеть боль давным-давно стало для него
настолько привычным, что ни один мускул не дрогнул на обращенном к дороге
лице, однако отвести глаз от женщины он уже не смог. Так и сидел под
деревом, глядя на дорогу и приближающуюся неспешной рысью всадницу.
Наконец, она достигла того места, где ожидал ее Карл, съехала с тракта
и направилась прямиком к нему. Он встал и, шагнув ей навстречу, протянул
руку, чтобы помочь спуститься из седла.
- Здравствуй, Карл, - сказала Стефания, принимая его руку, и
соскальзывая с высокой кобылы на землю. Проделала она это настолько легко и
грациозно, что, казалось, будто и не человек она вовсе, а пришедшая из
старинных сказаний лесная фея. И так же, как феи осенних лесов, Стефания
блистала незнакомой Карлу, изысканной, но несколько холодной красотой.
- Здравствуй, Стефания, - поклонился Карл, приглашая ее жестом в тень.