"Грегори Магвайр. Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз " - читать интересную книгу автора

а что-то другое, внутри себя. Звук без мелодии, точно музыка из сна, которую
не вспомнить, кроме как по оставленному приятному впечатлению. Может, это
ребенок поет у нее в животе? Видно, будущий музыкант.
Из дома доносились слова Фрекса. Он импровизировал, разогревался перед
боем, готовил доводы для спора, в очередной раз убеждал себя в своей
правоте.
Как там пела когда-то ей няня?

Утром родился -
Горем умылся;
Днем рожден, значит
Горько поплачет;
Вечером роды -
Горе на годы;
Ночью рожденье -
Не исключенье.

Мелена вспоминала теперь песенку с улыбкой, как шутку. Горе -
неизбежная составляющая жизни, а мы тем не менее продолжаем рожать детей.
"Дурочка! - в мыслях обругала ее няня. - Разве ты не знаешь, что мы
рожаем только в молодости, а когда нахлебаемся бед, наше благоразумное чрево
в отвращении засыхает?"
"А как же мужчины? - возразила Мелена. - Они-то не засыхают до самой
смерти".
"Ох эти мужчины, - вздохнула няня. - Уж на что мы, женщины, тугодумы, а
эти вообще не способны учиться".
- Завтрак готов, - позвала мужа Мелена и выложила яичницу на деревянную
тарелку. Ничего, ее сын не будет таким болваном, как остальные. Она научит
его, как побороть горе.
- Настали трудные времена для нашего общества, - произнес Фрекс.
Для человека, осуждавшего мирские соблазны, он ел с большой
изысканностью. Мелене нравилось смотреть, как ловко управляются с вилкой его
пальцы. Она подозревала, что под маской праведного аскетизма скрывалась
давняя мечта о роскоши.
- У нас что ни день, то трудные времена, - ответила ему жена, как
возразил бы возможный противник. Дурачок, он не слышал сарказма в ее голосе.
- Мы стоим на распутье. Надвигается идолопоклонство. Наши вековые устои
в опасности! Истина под сомнением! Добродетель забыта!
Он не столько разговаривал с ней, сколько готовил обличительную речь.
Была в его характере какая-то отчаянность, которую он в отличие от многих
других мужчин умел оборачивать на благо работе. Опершись о стол, Мелена
осторожно села. В голове у нее пел целый бессловесный хор. Неужели так
всегда бывает перед родами? Можно, конечно, спросить местных
сплетниц-повитух, которые придут сегодня днем и начнут ворчать, глядя на ее
раздутый живот, но Мелена боялась показаться смешной. Пусть ей не избавиться
от городского произношения, которое соседки считали вычурным, так хоть
скроет свое невежество в столь примитивных делах.
Фрекс заметил ее молчание.
- Ты не сердишься, что я тебя оставляю?
- Сержусь?