"Е.Л.Мадлевская. Русская мифология (Энциклопедия) " - читать интересную книгу автора

задающих схему возникновения всего, что есть в пространстве и времени,
соотносятся со структурой ритуала. Так, например, схема основного
ритуального годового праздника, отмечающего переход от старого года к
новому, воспроизводит картину, когда из хаоса зарождается космос, то есть
порядок, упорядоченность. Соответственно мифологическому мировосприятию в
конце года возникает кризисная ситуация, когда пришедшим в упадок силам
космоса противостоят набравшие мощь силы хаоса. Как в "начале", происходит
противоборство, которое заканчивается победой космических сил и воссозданием
нового мира по образцу первотво-рения. Праздничный ритуал имитирует эти
стадии творения.
Отмеченные положения в полной мере соответствуют русской святочной
обрядности и представлениям о Святках, сохранявшимся вплоть до начала ХХ
века. Основным смыслом святочного периода, по народным представлениям,
являлось рождение нового года, в рамках которого формировались также судьбы
природы, социума и каждого конкретного человека на следующий годовой цикл.
Соответственно свойственной космо-генезу идее перехода от тьмы к свету
Святки осмыслялись как темное время. Действительно, в русской культуре,
земледельческой и потому ориентированной на цикличность "жизни" солнца, этот
период знаменовался наиболее короткими днями и длинными ночами. В этом плане
показательно также, что наибольшей значимостью в Святки отмечено именно
темное время суток - вечер и ночь, на которые приходилось большее количество
действий и обрядов святочного цикла. Даже для обозначения периодов внутри
Святок в русской традиции использовалось слово "вечер": "святые вечера" и
"страшные вечера"; в Вологодской губернии Святки назывались "ворожными
вечерами". Механизмы и характер действий и обрядов, производимых в святочное
время, свидетельствуют о восприятии этого периода как особой
пространственно-временной точки. В ней, во-первых, соединяются прошлое,
настоящее и будущее. Ведь Святки как празднование перехода к будущему
захватывали конец старого и начало нового года. Во-вторых, в это время
предполагались возможными взаимопроникновение и контакт разноприродных
"миров": живых и мертвых, людей и мифологических существ, культуры (социума)
и природы, - которые в обыденное время считались четко разграниченными и, в
определенном смысле, самодостаточными. Идеей контакта и взаимообмена между
"мирами" пронизана почти вся святочная обрядность. Во время гаданий,
например, предполагалось, что знание о судьбах, которые "пишутся" за
пределами мира людей, приобретается в результате общения с нечистой силой,
связанной с миром мертвых и миром природы. Так же и исполнители обрядовых
действий в обходных ритуалах славления Христа и посевания, колядования и
ряженья воспринимались в традиционном сознании как посредники между миром
людей и миром природы. Такое положение, свидетельствующее о размытости
пространственно-временных границ, явно отмечено признаками хаоса.
Хаотичность святочного периода, допускающая диалогические отношения мира
людей с "иными" мирами, делает возможным получение сакральной информации,
знания об идеальном миропорядке, которое дает энергетический толчок для
нового жизненного витка в наступающем годовом цикле. В связи с этим следует
упомянуть о приуроченных традицией к Святкам словесном и акциональном
элементах праздника. Речь идет об озвучивании в это время фольклорных
текстов и совершении действий, содержащих представления об устройстве мира.
С точки зрения мифологического сознания, произнесение таких текстов и
совершение таких действий можно рассматривать как магическое "подкрепление"