"Роберт Маклосски. Приключения Гомера Прайса." - читать интересную книгу автора

крыше, головой пускай качает, нас быстрее выручает!
Гомер и в самом деле качал головой и вздрагивал в такт песне - словом,
делал то же самое, что и другие. Но вот он уставился в книжку,
заулыбался...
И вдруг случилось чудо!
В то время как другие качали головой, Гомер стал вздрагивать; когда же
другие вздрагивали, Гомер качал головой... Это была огромная победа -
Гомер вышел из общего ритма и перешел на свой собственный... И потом с
вершины книжной горы, перебивая песню о пончиках, Гомер продекламировал
такие слова:
Кондуктор, отправляясь в путь, Не режь билеты как-нибудь! Стриги как
можно осторожней, Чтоб видел пассажир дорожный:
Синий стоит восемь центов, Желтый стоит девять центов, Красный стоит
только три... Осторожно режь, смотри! Режьте, братцы, режьте, Режьте
осторожно, Режьте, чтобы видел Пассажир дорожный!' Прежде чем Гомер во
второй раз прокричал: "Режьте, братцы, режьте, режьте осторожно...", его
сограждане-певцы в первый раз за весь вечер сбились с ритма своей песенки
о пончиках. А затем один за другим они принялись выкрикивать вместе с
Гомером "Режьте, братцы, режьте, режьте осторожно...", пока наконец, все
до единого - да, все до единого! - не начали отбивать ногами совсем другой
ритм и радостно и согласованно вопить:
"Кондуктор, отправляясь в путь, не режь билеты как-нибудь!", и так
далее.
Эти слова повторял сейчас каждый, кроме Гомера. А он сидел в
изнеможении на вершине книжного Эвереста и улыбался.
Все остальные между тем продолжали вопить свое: "Синий стоит восемь
центов, желтый стоит девять центов, красный стоит только три... Осторожно
режь, смотри!"
- и притопывали ногами так сильно, что люстра качалась, как от бурного
ветра.
Качались также немногие оставшиеся на полках книги - те, которым
посчастливилось быть красного, или желтого, или зеленого цвета;
раскачивались, словно пьяные, столбики с просьбой соблюдать тишину;
раскачивались, наконец, сами декламаторы.
Но только не Гомер. Он спокойно сидел на книжном пике и спокойно
улыбался.
Потому что он выздоровел! Да, совсем... Стал таким, как прежде.
Окончательно отдышавшись и отдохнув, Гомер, незамеченный, спустился
вниз по книжному склону.
А внизу все бушевало по-прежнему, только вместо песни у всех на устах
были стихи: "Режьте, братцы, режьте, режьте осторожно!.." И все так были
заняты этим кондуктором и его билетами, что совсем не обращали внимания на
Гомера и на то, что он собирается делать. А тем временем Гомер, умело
избегая столкновений со своими согражданами и лишь один раз случайно
получив по спине удар дирижерской тростью от троюродной сестры супруги
почтаря Прета, не без труда пробрался к дверям на улицу.
Ему было нужно сейчас одно, только одно, для полного излечения всех
тех, кто прежде пел, а теперь декламировал. Ему нужно было как можно
скорее найти кого-нибудь, кто еще не слышал "кондуктор, отправляясь в
путь, не режь билеты как-нибудь!" И Гомер выскочил за дверь, чтобы поймать