"Чарльз Маклин. Домой до темноты" - читать интересную книгу автора

упреков, я сказал:
- Милая, прости... уже еду. Все в порядке?
Долгое молчание.
- У меня все хорошо. А у тебя?
Мужской голос, сипловатый и тягучий.
- Кто это? - Возникла нелепая мысль, что Лора не одна.
В трубке что-то глухо стукнуло, послышалось невнятное бормотанье.
Я взглянул на дисплей - пусто.
- Наверное, вы ошиблись, - сказал я.
- Не дергайся, Эд.
- Погодите, кто говорит? Отбой.

10

Страж отправил в рот полную ложку папарделле.[21]
- Molto buono... превосходно, - кивнул он официанту, который подал
блюдо и желал услышать вердикт. - Mille grazie, signore.[22]
Теперь хорошо бы остаться одному и насладиться едой.
Домашняя лапша и кабанья подливка сочетались идеально. Вдогонку глотку
вина двинулся терпкий мускусный вкус дикого хряка. Когда Страж пребывал в
"чувствительном" настроении, от этого блюда багровело лицо, но сегодня,
слава богу, обошлось. Здешняя кухня впечатляла сама по себе, и перебивать
вкус пиротехническими эффектами было нежелательно.
Он занимал тот самый столик, за которым в тот вечер она сидела с отцом.
Может, спросить метрдотеля о супружеской паре высоких спокойных
англичан, которая обедала здесь вчера вечером? Столик тот же? Любопытно, но
нельзя привлекать к себе внимание. Каково было бы, если б сейчас Эд и Лора
вошли в ресторан? (Листеры столик не резервировали - он проверил.) Выдал бы
он себя чем-нибудь? Возбуждала мысль встретиться с ними лицом к лицу.
Будто бы Софи привела его на знакомство с родителями. Этот ресторан -
одну из немногих во Флоренции подлинных тосканских харчевен, где меню не
ограничивалось белой фасолью, потрохами и бифштексом - он выбрал лишь
потому, что хотел вновь ощутить ее рядом.
Страж закинул в рот кусочек хлеба, которым подтер остатки соуса, и
слизнул темную капельку с костяшки большого пальца. Он понимал, что
возращением во Флоренцию затеял опасную игру.
Вчера вечером он провел беглый обыск во всех комнатах опустевшей
квартиры Сам Меткаф, не прикасаясь к ярусам коробок и ящиков, - ноутбук
багажом не отправляют.
Кто знает, верным ли было решение предупредить ее. Он позвонил ей из
самолета сразу после посадки, едва погасло табло "пристегните ремни". Когда
она поняла, с кем говорит (сладостный момент), в ее голосе послышался страх.
Это спровоцировало обычный инцидент, из-за которого пришлось оставаться в
кресле дольше других пассажиров. Однако желаемый эффект был достигнут. Баба
сдрейфила и не встретилась с Эдом Листером. Но все же она оставалась
источником неприятностей, ибо ситуация легко могла выйти из-под контроля.
Сам Меткаф он видел издали и всего раз. Но Страж не забывал лица.
Моментальный снимок, который он обнаружил в ванной (она в обнимку с каким-то
макаронником на колокольне Джотто),[23] соответствовал запечатленному
облику.