"Джон Макдональд. Конец тьмы" - читать интересную книгу автора

пуля, сияющая на солнце.
Это воспоминание оказалось погребенным под осколками одиннадцати лет
жизни, но теперь мне удалось откопать его нетронутым. Я не знаю того
странного мальчика. Он живет в своем собственном мире, играя в тайные игры.
Фрейдовская мечта ясна до смешного. Я понимаю все, кроме попытки убить
отца. Интересно, куда делись маленькие патроны... полная коробка патронов
двадцать второго калибра в тот жаркий августовский день?
Свет в камере никогда не гаснет. Лампочка утоплена в потолке и
защищена густой сеткой из толстой проволоки. Один из охранников, смешной,
похожий на священника парень, сказал с профессиональной гордостью, что,
если на электростанции что-нибудь случится, автоматически включится местный
генератор, а на тот случай, если и он откажет, рядом стоит еще один.
Камера смертников должна быть темницей с черными, запотевшими стенами,
исписанными отчаявшимися людьми в ожидании казни. Однако моя камера -
светлое, удобное и чистое помещение. Я было подумал, что я первый в ней
жилец, но охранник заверил, что она использовалась много раз.
При старом начальстве заключенные, приговоренные к смертной казни,
жили так же, как и все остальные, только сидели в одиночках и не работали.
Теперь, когда построили новые помещения, мы, смертники, обитаем за счет
налогоплательщиков в этих новых камерах. У нас мягкие койки, книги,
телевизоры, радио, хорошая еда из специальной кухни и регулярные
медицинские осмотры. С тех пор как я здесь нахожусь, я поправился на 11
фунтов. Мы живем при постоянном свете, без контакта с другими заключенными
и с охраной, которая всегда начеку. Всего нас здесь одиннадцать, и мы
занимаем чуть больше половины из двадцати камер смертников.
Часто, развлекаясь, я пытаюсь представить себе, как социолог с Марса
изучает нашу тюрьму. Он мог бы подумать, что нами очень дорожат, оберегают
для какого-то ритуального варварского жертвоприношения. Ацтеки, например,
целый год откармливали и холили девственниц перед тем, как одну за другой
отвести на вершину пирамиды, чтобы на рассвете вырезать их сердца
обсидиановым ножом. По-моему, эти девы отбирались случайно. Меня не
покидает мысль, что я тоже был выбран иррациональным случаем для той
сомнительной чести.
Я выяснил, что произойдет с Нан Козловой. Ее содержат в изоляторе
женской тюрьмы в ста милях отсюда. Все ритуалы приготовления будут
проведены там. Когда наступит время для уничтожения нашей четверки, ее
привезут сюда, и если не случится ничего непредвиденного, она прибудет за
несколько минут до самого важного события в своей жизни. Мой похожий на
священника охранник ухмыляется и говорит:
- Дамы вперед.
Теперь вернусь к тому февральскому дню, когда я покинул университет. Я
въехал в Нью-Йорк около шести вечера. Сильный дождь к этому времени перешел
в снег. Оставил машину в гараже на 44-й улице и начал звонить в гостиницы,
но в городе проходили какие-то конференции, и все было переполнено. Я
бросил обзванивать отели, истратив монет на целый доллар, и набрал номер
Гейба Шелвана.
Гейб ответил радостным, но все же озабоченным голосом. Я рассказал о
своих трудностях с жильем. Да, сказал он, ему нужно уходить, но я все равно
могу приехать. Спать можно на кушетке. Он позвонит позже, и я Должен
дождаться звонка.