"Джон Д.Макдональд. (Трэвис Мак-Ги)." - читать интересную книгу автора

подходящая. Но труд был настолько тяжел, что мы уже начинали временами
забывать, а для чего мы это, собственно, делаем. С наступлением сумерек мы
помечали буем место последнего погружения, а затем, беря за координатные
оси мыс, далеко вдававшийся в море и "Лань", неподвижно стоявшую на якоре,
отмечали место на сетке на тот случай, если с буем что-нибудь случится.
Предосторожности были не излишни, хоть мы и спорили на этот счет
бесконечно. Сто двадцать тысяч погружений вполне достаточно, нам не
хотелось делать одно и тоже дважды. Затем мы возвращались в бухту, смывали
соль и ил, готовили ужин на десятерых, съедали его с азартом тиранозавров,
и не меньше получаса сидели погруженные в нирвану, отвалясь от стола,
чувствуя себя совершенно разбитыми и несчастными, зато сытыми.
Мы старались не думать, что будет, если мы наконец увидим
долгожданные показания. Само собой подразумевалось, что "Лань" немедленно
встанет рядом с буем, а мы начнем понемногу поднимать металл на борт, но
как долго придется это делать, не хотел думать никто. Была, правда, идея
собрать все под днищем в крепкую металлическию сеть, закрепить у борта и
таком виде вывести из бухты, а там разобраться.
Вокруг нас постоянно сновали акулы. Это был самый распростаненный тип
мелководья. Я бы, пожалуй, чувствовал себя неуютно, если бы мы работали в
стоячей воде. Но через всю территорию поисков проходило сильное течение, и
каждое новое погружение можно было делать выше по течению, таким образом
всегда оставаясь в чистой воде с хорошей видимостью. К тому же все запахи
и колебания тут же уносились прочь. Мне никогда не хотелось
экспериментировать в стоячей воде с тигровыми или леопардовыми акулами. Но
они охотились гораздо дальше от берега, чем находились мы.
Конечно, мы видели их достаточно часто: как и все хищники, акулы
регулярно обходят свои владения. Но они приплывали, описывали большой
круг, изучая нас с нескрываемым любопытством, и уплывали снова. Нет ни
одного дикого созданья, за исключением таракана, которое любило бы
гастрономические новинки. Если еды вдоволь, оно предпочитает есть то, что
ест всегда. Все то, что движется, смотрит и производит шум не так, как
делает это обычная еда, не стоит того, чтобы его пробывать. Кто его знает,
какое оно на вкус. Зачем же рисковать?
Однажды к нам явилась стая барракуд и, застыв без движения в потоке,
созерцала нас около часа скорее с любопытством исследователя, чем хищника.
У всех существ есть немного свободного времени, в которое их не донимает
ни голод, ни враги, ни забота о потомстве. Это время исследований и игры.
Играют дельфины. Играют обезьяны. Играют выдры. Играют все молодые
млеаопитающие. Барракуды стояли вокруг и смотрели, как детвора смотрит на
строительство дома или замену кабеля; но через час, почевствовав первые
признаки голода, они умчались по своим делам.
Жуткие ненасытные хищники глубин имеют незаслуженно дурную славу. Я
слышал, как один человек похвалялся, что он честно занимался любительскими
подводными изысканиями - в списанном с какого-то склада старом костыме. И
вот однажды, в заливе Голливуда на него, мирного исследователя, напал
ужасный, кровожадный осьминог с щупальцами чуть ли не девяти футов длиной.
Чушь! Осьминоги милы и застенчивы. Пойманные врасплох, они подбирают все
свои щупальца поближе к голове, рискуя в них запутаться и умереть от
удушья и медленно-медленно удаляются от вас на безопасное расстояние. Но
если сидеть тихонько и не пугать их, вы можите увидеть тот же фильм,