"Нежность" - читать интересную книгу автора (Лайонз Вайолетт)

Глава 1

Все последнее время Николь жила как на вулкане. Думала, сомневалась, приводила все «за» и «против»… и снова сомневалась. Что-то подсказывало – поездка на остров не принесет ей ничего хорошего. Но, с другой стороны, она уже год не видела свою старшую сестру и ужасно скучала по ней, да и сестра Мэг постоянно звонила и просила приехать. Что делать? Бедняжка совершенно потеряла покой, не зная, как поступить.

В конце концов обещание навестить сестру до конца месяца взяло верх над всеми сомнениями. Чему быть, того не миновать, рассудила Николь, принимая окончательное решение.

Однако по дороге в аэропорт с таким трудом восстановленное душевное равновесие снова пошатнулось: тень сомнений, на время потерявшая свою жертву, снова нашла ее и привнесла новую волну колебаний. Хорошо еще, что суета таможенных процедур заставила ее отвлечься, вырвав из лап выматывающей неопределенности, а потом… потом уже было поздно… Документы оформлены, и пути назад отрезаны. Да и правду сказать, она даже обрадовалась и с облегчением вздохнула. К тому же в глубине души Николь тянуло туда – сама по себе перспектива выбраться хоть ненадолго из мартовской сырости и мрачно-серого манчестерского тумана казалась очень заманчивой. Кроме того, она прекрасно понимала, что ей просто необходимо хоть немного отдохнуть. Двенадцать месяцев работы в бешеном режиме, без единого дня передышки, и все только лишь для того, чтобы забыться… забыть… да к тому же еще бессонница последних дней не могла пройти бесследно – она чувствовала себя выжатой как лимон.

Спускаясь по трапу самолета, Николь оглянулась по сторонам. Все оказалось до боли знакомым, словно и не было этих двенадцати месяцев. Она вздохнула, как бы отмахиваясь от воспоминаний, оставленных здесь год назад. Чистое, без единого облачка, голубое небо и яркое солнце над головой, легкий, гостеприимный ветерок, ласкающий разгоряченное лицо и играющий платьями пассажирок. И неудивительно, что у Николь душа запела от ощущения, будто вместе с холодом и сыростью Манчестера ушли в прошлое все волнения и тревоги.

«Ладно, – рассудила она, – подходя к зданию аэропорта, будь что будет. В конце концов мне в самом деле необходимо отдохнуть и хоть немного прийти в себя».

Последний ее отпуск закончился не лучшим образом, просто оборвался при очень неприятных обстоятельствах. Обстановка аэропорта снова навеяла грустные воспоминания – как она, мучимая неизвестностью из-за тревожного звонка отца, поспешно, ни с кем не попрощавшись, улетела назад в Англию. Тряхнув головой, Николь заторопилась в отделение паспортного контроля. Судьба улыбнулась ей с первых минут пребывания на Мальте. Мало того, что не возникло никаких проблем с документами, так к тому же и багаж пришел вовремя. Николь в приподнятом настроении, довольная таким многообещающим началом, направилась в зал ожидания, где Мэг назначила ей встречу.

– Вряд ли мне удастся самой приехать, – посетовала сестра по телефону. – Я все еще придерживаюсь строгого расписания кормления. Но Стив-то уж точно сможет вырваться на час-другой.

Однако, не увидев высокой, худощавой фигуры в очках, мужа Мэг, Николь нисколько не расстроилась, рассудив, что, вероятно, у того тоже не нашлось времени встретить ее. Да, в принципе, им не стоило волноваться: она хорошо знала город и могла сама без проблем добраться до гостиницы. В самом деле… Внезапно ее взгляд остановился на мужчине, стоявшем в дальнем конце зала. От неожиданности у нее голова пошла кругом, мысли смешались. Чемодан выпал из рук и с грохотом ударился об пол. Да, расслабилась, отдохнула… Кто бы мог подумать!

– Нет! Только не он! – Чуть слышно вырвалось у нее.

Вот уж с кем ей совсем не хотелось столкнуться. Может, это сон, видение? И она обозналась? Нет, конечно, он – его рост, ширина плеч, янтарно-карие глаза с поволокой, волнистые золотистые волосы и до боли знакомый нетерпеливый жест, которым он поправлял их.

– Мартин Спенсер! – как завороженная прошептала она.

Этот человек и был тем камнем преткновения, из-за которого Николь не решалась ехать сюда, даже несмотря на твердую уверенность, что их встреча больше не состоится. Она боялась вновь попасть в те места, ставшие ей буквально родными за несколько дней и где все будет напоминать о нем.

– Что ты здесь делаешь? – с вызовом спросила Николь, когда он приблизился.

В ней было столько откровенной неприязни и негодования, что не оставалось никаких сомнений по поводу ее отношения к этому человеку.

– Добро пожаловать на Мальту… – с явной иронией приветствовал ее молодой человек.

Николь вспыхнула от его язвительного тона и нескрываемой насмешки в глазах.

– Ты даже не хочешь со мной поздороваться? – спросил он.

– Нет!

От охватившего ее волнения это короткое слово прозвучало резче и агрессивней, и, смутившись, она потупилась.

– Другого я и не ожидал, – протянул он с раздражающей слащавостью, окидывая ее с ног до головы блуждающим взглядом, заставившим покраснеть.

Николь почувствовала себя не очень уютно в своей широкой, персикового цвета тенниске, белых леггинсах и потертом хлопчатобумажном пиджаке, которые отлично подходили для такого рода поездки, но были далеко не новыми и не последней моды. А ведь она всегда рисовала в своем воображении их встречу, что казалось ей совершенно нереальным, совсем по-другому. И уж естественно, что она собиралась сразить его своей внешностью. Эта неожиданная встреча застала ее врасплох.

– Да и, как мне помнится, прощаться тоже не в твоем характере.

– Как понимать твои слова? – Ее неприятно резанул его сарказм. – Уж не хочешь ли ты сказать, что тебя это очень огорчило?

– Да нет.

Безразличный, лаконичный ответ Мартина говорил сам за себя: ему нет до нее никакого дела. Это было еще одним подтверждением тому, к чему она пришла год назад. Да, все верно, он позабавился с ней, а все остальное… лишь сказочные грезы, надуманные ею. Николь не подала виду, что это как-то задело ее, хотя в глубине души, конечно, было горько осознавать себя безжалостно обманутой. А ведь тогда казалось, счастье так близко! Те незабываемые несколько дней пронеслись, как чудесный, волшебный сон, подаренный судьбой… А потом вмиг все рухнуло…

– Просто мне кажется, ты могла бы быть повежливее.

– Повежливее?! – как эхо повторила Николь, едва сдерживая себя, чтобы не влепить ему пощечину.

Надо же, повежливее! И это после того, как он обошелся с ней! Перед ее глазами всплыла картина: она, взволнованная звонком отца, влетела в номер Мартина в надежде найти его, чтобы попрощаться, и вдруг обнаружила… Господи, ну надо же быть такой слепой дурой, чтобы ни разу не усомниться в искренности этого негодяя, который под маской восторженности и нежности искусно скрывал свои истинные намерения – попользоваться ею на время отдыха.

Теперь от всего этого остались только горечь унижения и досада на собственную глупость, а тогда… Вспомнив все, Николь проглотила подступившие слезы, в тот момент она была готова провалиться сквозь землю от стыда…

– Или это уж слишком сложно для тебя?

Его ничем не прикрытый язвительный цинизм привел, ее в полное замешательство.

– Не твое дело!

Боль, обида переполняли ее. Мысли наваливались одна на другую, создавая полную неразбериху в голове и не давая никакой возможности сосредоточиться на одной из них. Да еще память-злодейка словно вцепилась клещами и не выпускала из объятий этого красавца. Наваждение какое-то! Глядя на него, она неотвязно ощущала на себе прикосновение его ласковых рук, чувственных губ. Николь закружилась в водовороте противоречивых эмоций, которые, как американские горки, то взмывали вверх, поднимая неистовую ярость, то резко падали вниз, к мрачному осознанию собственной полной несостоятельности и ненужности…

Видимо, двенадцати месяцев недостаточно, чтобы потерять к нему всякий интерес и смотреть на него как на постороннего. Николь испугалась, поймав себя на том, что Мартин не вызывает в ней отвращения, напротив, к своему ужасу, он еще больше притягивает ее. Дрожь прошла по всему телу при мысли, что его обаяние снова возобладает над ней.

– Это твои вещи? – как ни в чем не бывало спросил он, кивнув на чемодан, лежащий на боку рядом с ней.

– Да, но я могу…

Не успела она докончить фразу, как он, словно не услышав, поднял чемодан и двинулся вперед. Николь сделала глубокий вдох в попытке хоть как-то взять себя в руки – ведь сейчас как никогда ей необходимо самообладание.

Она вдруг подумала, что, кроме имени и рода деятельности Мартина Спенсера, она ничего не знает о нем. Хотя ею досконально, до мельчайших подробностей, изучено все его тело. От этих мыслей у нее заныло внизу живота и, разволновавшись, она затараторила:

– Ты так и не сказал, что делаешь здесь.

– Приехал забрать тебя, – невозмутимо ответил Мартин, улыбнувшись и всем своим видом давая понять нелепость ее вопроса.

– Вижу! – огрызнулась она. – Но Мэг…

– Нет, конечно, Мэг ничего не знает. У Стива возникли кое-какие проблемы в отеле, и я предложил свои услуги.

Теперь все встало на свои места. В душе Николь стало совестно перед сестрой. Мэг никогда бы не послала этого человека ей навстречу, даже если бы кроме него никого не оказалось. Ее старшая сестра была единственной, кто знал о неудавшемся романе, правда, без особых подробностей. Однако странно, почему она не предупредила ее о Мартине? Только вчера они разговаривали по телефону, и она ни словом не обмолвилась об этом.

– Я могла бы и сама добраться.

– Разумеется. Но Мэгги просила, чтобы Стив встретил тебя в аэропорту, а ты же знаешь, желание твоей сестры – закон.

«Он прав», – мысленно согласилась с ним Николь. Что говорить, она сама попала на эту Голгофу только из-за глупой прихоти своей сестрицы. Хотя… если хорошенько покопаться в памяти, то давным-давно, еще задолго до знакомства с Мартином Спенсером, Николь клятвенно обещала молодоженам приехать посмотреть на их первенца до того, как ему исполнится месяц. Выходит, ей удалось сдержать свое слово, потому что малышу Робби сегодня как раз двадцать семь дней от роду.

Николь припомнился последний телефонный разговор с сестрой. По голосу и общему настрою сестры было ясно, что дела у них идут не так уж и гладко. Теперь понятно, почему Мэг утаила от нее приезд Мартина. Очевидно, она очень нуждается в поддержке, и поэтому решила скрыть этот факт, прекрасно зная, что при малейшем упоминании его имени ее поездка отложится на неопределенное время.

– Я хотела спросить, что ты вообще делаешь здесь, на Мальте?

– А разве банкиры не имеют права на отдых? – парировал Мартин и искоса посмотрел на свою собеседницу.

Николь смущенно покраснела. Ей припомнилось, как при знакомстве она спросила, где он работает. Он ответил, что занимается банковским делом. Однако его внешность никак не соответствовала созданному ею образу управляющего отделением банка, который, по ее понятиям, должен быть не моложе средних лет и непременно в кипенно-белой рубашке, темно-сером костюме и строгом галстуке, и у нее возникли сомнения в правдивости его слов.

Уже много позже, поговорив с зятем, она поняла, насколько была наивна.

– Банкир! – рассмеялся Стив. – Да Мартин настоящий гений в финансовых делах. У него настолько прекрасная интуиция, чутье, куда надо вложить деньги и как выгодней сыграть на бирже, что просто недоступно пониманию нормального человека. Даже в наше трудное, застойное время она ни разу не подводила его.

– По-твоему, значит, он богат? – в замешательстве спросила Николь и услышала смешок Стива.

– Он сделал свой первый миллион, когда ему еще не было и двадцати четырех, и с тех пор ежегодно его капитал увеличивается на сто процентов.

«А сейчас ему тридцать три. Ого, выходит, он не просто богат, а сказочно богат», – рассудила она тогда. Интересно, насколько выросло его состояние за эти двенадцать месяцев?»

– Бедняжка. Как ты перетрудился! – произнесла она с явно насмешливым участием, разглядывая загорелые лицо и руки Мартина.

И вдруг, сама того не желая, вспомнила, как эти руки обнимали ее, почувствовала тепло и нежность его ласк. Николь резко отшатнулась и отвела глаза, но все же успела заметить, что Мартин ухмыльнулся, поняв ее намек.

– Сейчас время хитрых и ловких. Чуть упустишь – и все пропало.

– Ясно. То-то мне всегда казалось, что я где-то что-то упустила, – теперь уже не скрывая своего настроения, сказала она. – С другой стороны, нельзя же всем быть мультимиллионерами!

Мартин никак не отреагировал, словно не услышал.

– Как жизнь в центре досуга? Наверное, кипит, как обычно? Ты все еще работаешь там?

Николь кивнула.

– Застой добрался и до нас, – сообщила она, несколько смутившись. – Уже кое-кого сократили.

– Но, надеюсь, твои позиции прочны?

Они направлялись к выходу. Николь с удивлением, даже с некоторой восторженностью заметила, с какой легкостью Мартин нес ее почти неподъемный чемодан. Хотя, в принципе, проводя занятия в центре досуга в качестве инструктора по аэробике и плаванию, она была в очень хорошей форме и могла бы сама, без посторонней помощи, справиться со своим багажом. И все же, что ни говори, ей было приятно идти с ним.

– Да, пока мне ничто не грозит. Я ведь уже шесть лет там, пришла в девятнадцать, а в прошлом году меня сделали старшим инструктором.

– Понятно, значит, будущее под вопросом, – констатировал он. И ей ничего не оставалось, как согласиться в душе. – Вот эта машина…

Слегка коснувшись ее руки, Мартин повел девушку к сверкающему чистотой роскошному автомобилю, выглядевшему несколько нелепо среди своих собратьев – обычных мальтийских колымаг, большинство которых, казалось, было собрано из деталей, найденных на свалке.

– Как ты считаешь, у тебя есть риск потерять работу? – Мартин снова вернулся к разговору.

Николь что-то нечленораздельно буркнула в ответ, что очень походило на «да».

– Но ведь только недавно они повысили тебя?

– Слушай, мы когда-нибудь уедем? – оборвала она его и, торопливо обойдя машину, открыла дверцу со стороны пассажирского места. – Мэгги, наверно, уже волнуется.

Ей совсем не хотелось посвящать его в свои дела, и уж тем более ему совсем ни к чему знать, как и почему ее повысили. Она сама до сих пор еще не знает, правильно ли поступила, заняв место Дэвида. Услышав предложение, она долго мучилась сомнениями и уже чуть было не отказалась, но потом, поразмыслив, пришла к выводу, что кому-то в любом случае придется заменить Дэвида: ведь он-то уже точно не вернется. Вот с таким тяжелым сердцем Николь заняла свою новую должность, хотя ее бы больше устроило, если бы все оставалось по-прежнему.

– … Как ты думаешь? – Голос Мартина вырвал ее из забытья, и она, очнувшись, увидела, что он уже сидит на шоферском сиденье и почти кричит ей в открытую дверь.

– Прости, – виновато улыбнувшись, переспросила Николь. – Что ты сказал?

– Только то, что было бы лучше, если бы ты наконец села в машину, – назидательно пробасил Мартин, – а не стояла бы в мечтаниях.

– Я совсем не мечтала! – раздраженно огрызнулась она, садясь в машину, и с такой силой захлопнула дверцу, что Мартин моргнул от неожиданности.

– Тебе видней, но мне показалось, ты замечталась, – упрямо повторил он. – Интересно о чем, о каком-нибудь мужчине?

– Вас не касается, мистер Спенсер! – отрезала Николь и, чтобы прервать разговор, наклонилась и принялась пристегивать ремень.

– Ты не права, – не унимался он. Чувствовалось, что ему доставляет удовольствие подтрунивать над ней. – Хотя, сдается, натолкнувшись на такое бесчувственное, каменное сердце, вряд ли кому-то удалось оставить в нем свой след. Скорее всего, узнав тебя поближе, у бедняг возникало единственное желание – поскорее унести ноги и спасти свою шкуру. Интересно, много ли после меня попалось несчастных глупцов на твою удочку? Сколько еще ты сделала зарубок на своем ремне? Сколько…

– … Разбитых, кровоточащих сердец осталось на моем пути? – с сарказмом продолжила Николь, чтобы прекратить это бессмысленное пикирование.

Дэвид тоже упрекал ее в черствости, говорил что-то подобное о разбитых сердцах. Но Дэвид тут ни при чем—здесь все намного сложнее. Главное – не поддаваться на провокации Мартина. В прошлом году она уже получила от него хороший урок, и на сей раз необходимо быть начеку. Глупо дважды наступать на одни и те же грабли.

Да разве такое забывается? Обида, терзавшая ее целый год, вспыхнула в ней с новой силой. И кто дал ему право так разговаривать?! Что в том предосудительного, если она уехала, не попрощавшись? Быть может, в нем просто взыграло больное самолюбие? Ну конечно, как же, ведь в его понимании не он, а она бросила его!

– Поверь, у меня действительно были веские причины так поспешно уехать. – Николь сделала попытку объясниться.

Сначала ей показалось, что в шуме двигателя он просто не расслышал или не хочет ворошить прошлое, но, как только они тронулись с места, Мартин обернулся к ней с язвительной усмешкой на губах:

– Ну, разумеется, – наигранно соглашаясь, протянул он вкрадчивым, слащавым голосом. Однако от нее не укрылось, как у него от злости на скулах заходили желваки. – Но, знаешь, мне это уже неинтересно.

Ну, это уже было слишком! Почему он снова и снова пытается обидеть, уколоть ее?! Сколько же можно?! Она решила не сдаваться.

– Просто возникли проблемы кое с кем… – на одном дыхании выпалила она.

– Я так и предполагал, – оборвал ее Мартин, бросив на нее ледяной взгляд. – Что ж, и на том спасибо. Ты была верна мне целых… сколько? Неделю? Ха, семь дней! Не удивительно, что тебе захотелось чего-то новенького.

– Ты не понял… – возмутилась Николь, все еще не веря, что Мартин считает себя оскорбленным, брошенным влюбленным. Но он словно не слышал ее.

– Простое романтическое приключение на водах.

Эти горькие слова оказались последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Она взорвалась, не в силах больше сдерживаться.

– Да, семи дней было более чем достаточно!

Глаза Мартина угрожающе сузились, в них появилось что-то дьявольское. Это еще больше раззадорило ее. Ей захотелось наговорить ему гадостей… еще и еще… и как можно сильней досадить.

– Мне просто стало скучно, понимаешь, все надоело!

– Скучно?!

На какой-то момент в ней настолько взыграла ярость, что она сама испугалась. Откинувшись на спинку сиденья, она тайком покосилась на собеседника. Он сидел бледный как полотно, с силой сжимая руль. «Да, – удовлетворенно подумала Николь, – пусть теперь он на себе прочувствует, каково ей было тогда». Однако, к ее огорчению, очень скоро к нему вернулось прежнее самообладание.

Мартин проскрипел зубами и тяжело вздохнул.

– Значит, надоело, – ровным тоном повторил он, и от его металлического голоса ее пробрала дрожь.

Николь пришла в отчаяние, оттого что погорячилась и наговорила лишнего. Боже, какая идиотка! Что я натворила! Ведь это неправда. Какая там скука, наоборот, на меня тогда свалилось такое счастье, которое и сравнить-то ни с чем нельзя. Господи, неужели я никогда не поумнею?! Сколько раз предупреждала меня Мэг. «Когда твои эмоции выходят из берегов, ты забываешь обо всем и сгоряча болтаешь сущую ерунду, – как-то сказала она после очередной ссоры. – Следи за собой, иначе тебе не миновать беды».

И вот сейчас так и получилось, досадовала она, запрокинув голову и судорожно придумывая, как бы исправить ситуацию.

– А потом еще тот телефонный звонок…

Наверняка он слышал об этом. Очень вероятно, что Анна, консьержка, принявшая сообщение, разболтала, хотя и дала слово Мэг молчать. Значит, нет никакой гарантии, что тайна не стала предметом обсуждения.

– Дэвид… – выдавила Николь.

– Ах, Дэвид! – воскликнул Мартин". – Так вот кто нарушил покой Вашего Величества! Скажи, Николь, ты ради него бросила меня?

Она уже открыла рот, чтобы возразить, но тут же передумала и кивнула в знак согласия. У нее и в мыслях не было бросать Мартина, но для них обоих было бы лучше, если бы он сейчас действительно думал так, и тогда ей удастся избежать дальнейших объяснений с этим бездушным эгоистом, который, скорее всего, вряд ли когда-либо испытывал нечто похожее на любовь. А потом, если Мартин поверит, что она легкомысленная девица, как бабочка летающая с цветка на цветок, он никогда больше не захочет иметь с ней дело, а это единственное, что может спасти ее в данный момент.

– Гм, он позвал, и ты побежала.

«Как у него язык поворачивается говорить такие гадости, – в отчаянии подумала Николь, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. – Высокомерный, самовлюбленный осел! Он не может простить ей, что оказался в положении брошенного». У нее появилось жгучее желание ударить его… И уж, разумеется, не пускаться больше ни в какие объяснения. Ведь на самом-то деле все было не так: позвонил ее отец и сообщил страшную новость – с Дэвидом произошел несчастный случай, после чего она в один миг собрала вещи и первым же рейсом вылетела домой.

– Вы все еще вместе?

– Н-нет, – призналась она, не посмев солгать.

Мартин, психанув, резко нажал на газ. Машина взревела.

– Ага, значит, он тебе тоже надоел? И сколько же вы были вместе? Неделю? Больше? Как быстро ты расплевалась с ним?

Казалось, словно кто-то воткнул нож ей да спину и повернул его, разбередив старую, еще не зажившую рану. Стоило огромного труда подавить душившие ее слезы. Теперь ее уже меньше всего волновало его мнение о ней, и даже то, что до него наверняка дошла весть о трагедии, случившейся с Дэвидом. Всеразрушающее, яростное желание нанести ему ответный такой же болезненный удар и заставить тоже страдать овладело ею.

– Должна признаться, моей выдержки хватило только на сорок восемь часов. – Она с ненавистью и торжеством посмотрела на Мартина. – И знаете, мистер Любитель Курортных Романов, скажу вам, ночь, проведенная с Дэвидом, затмила все время, потраченное на вас.

Наконец-то! Николь возликовала. Мартин, грязно выругавшись, с остервенением нажал на акселератор. Машина взвилась и понеслась с такой скоростью, что у нее от страха перехватило дыхание.