"Вальдемар Лысяк. МВ" - читать интересную книгу автора

только в литературе. Сама литература порождает правду. Все остальное - это
машины, статистика, тоталитаризм - это система лжи".
Коллекционирование такого собрания как мой MW начинается с поездок по
всему свету и посещений музеев. Хождение по их километровым галереям
бывает монотонным и скучным до того момента, когда какая-нибудь картина
задевает тебя в ту секунду, когда ты сам меньше всего ожидаешь этого.
Стоишь перед нею, и не можешь уйти. И начинаешь влюбляться в нее, а она
влюбляется в тебя. Никто не может переломить извечного молчания этих рам,
пока не отдаст им всего сердца - лишь только тогда начинают они
разговаривать с ним. Потом вы целуетесь, и поцелуем этим воскрешаете труп,
одновременно начиная поглощать его душу. (Лоуренс Даррел: "Перцепция
обладает свойствами поцелуя - вместе с ним мы поглощаем и яд".) В конце
концов ты крадешь картину, как выкрадывают из монастыря красивую монашку,
и переносишь в свой собственный храм искусства, являющийся
величественнейшим из всех мест поклонения.
Святыню построить легко. Труднее сделать так, чтобы в ней поселился
Бог. Один из способов - это повесить на стенах картины, которые любишь,
включая и обнаженную натуру. В этом последнем не будет и тени
святотатства, ведь никто иной как сам Господь создал наипрекраснейшую
наготу - женскую, и реальные прецеденты уже имеются: в современном соборе
города Ковентри производилась выставка фотографий "ню", а в Лондонском
соборе св.Павла было поставлено знаменитое, окрещенное "первым
порнографическим спектаклем" представление "Волос". Господь на это не
сердится.
Единственное же наказуемое действие - это распродажа святынь,
украденных и собранных в MW-367. Этого нельзя делать ни в коем случае.
Добрый и умный человек никогда подобного не сделает. Но вот писатель может
быть либо добрым, либо умным. Писатель вообще существо странное, и трудно
представить, что ему сейчас стукнет в голову - в нем всегда есть нечто от
тех божественных кретинов, готовых в любой момент встать под дулом
пистолета ради трусиков какой-нибудь девицы. И еще, что-то в нем есть от
беременной женщины - когда он долго-долго носит в себе какую-то страсть,
то желает, чтобы ее заметили и другие. Ну как мне объяснить еще иначе?
Если вы чувствуете в моей исповеди фальшь, вы недалеки от истины. Все это
"философствование" по сути своей ничто иное как попытка элегантно
оправдать распродажу своих фетишей, которую я сейчас и начну. Ведь ко мне
весьма подходят слова уже цитированного Даррела:

Обжоры, сноба, пьяницы лицо
Под философской маской - именно мое!

Действительность же такова, что написание этой книги имеет в себе
нечто от профессии альфонса, поскольку контакты человека с любимыми
произведениями искусства принадлежат к наиболее интимным переживаниям, и
продавать их случайным прохожим - это все равно, что продавать своих
женщин (мне вспоминается Марек Гласко со своей святой истиной, что "книги
пишутся, когда уже переступлена последняя граница стыда"). Но для того,
чтобы жить, следует что-то и продавать, и я предпочитаю быть сутенером
своих собственных мыслей, чем продавать знакомых или же пемзу у базарных
ворот. Впрочем, мои мысли иногда напоминают пемзу - они такие же шершавые,