"Н.Ляшко. Нарная чертовщина (Острожная сказка)" - читать интересную книгу автора

- Что приказываю, то и делай.
- Я не про ото... бог как и все такое?
- Выкинь из головы!
- Отец приказывал не выкидывать.
- Дурак твой отец: богу молись и делай, что требуется, - вот и все.
Подумал Цугай, догадался:
- Ага! Это вы верно: потом можно замолить. Понимаю, - и пошел
догуливать.
Ночью лешие обступили его, хмельного, зализанного девками, и ну
охаживать.
- Не-э-э, - мычал он, - не это: пострадал раз за вас, гадов, и баста...
Лешие ему о деревне, о лесе, о полях, об отце, о детях, - вдрызг
расцарапали совесть, но не поддался Цугай:
- Это вы к тому, чтоб опять в карцер меня? Под суд за вас? Не-э...
Подстаршим быть хочу. Счастье мне пришло. Денег за вас получу. Ого-го-го-о!
Всю ночь Цугай мычал, кричал, от леших отмахивался, и те с досады
забегали к начальнику, к старшему, к женатым надзирателям, к их бабам, по
камерам и коридорам.
Надзиратели револьверов из рук не выпускали: там беготня, там хрип,
смех, шаги, шопот, песни:
Зец-вец-вец...
И арестантам было не сладко: думки разные одолевали, а
главное-чудилось, будто уже вешают. Арестанты вскакивали, стучали в дверь.
Начальник велел влить в карцеры по ушату воды, насыпать известки, набил их
арестантами и каждый день слал в город по бумаге: скорее, мол, надо решать
да разделываться с осужденными, в тюрьме неспокойно, палач может
опомниться.
И решение вышло.


VII


У тюремной бани надзиратели разобрали камни и вырыли две ямы. Старший и
Цугай на надзирательском дворе приколотили к двум столбам перекладину.
Ночью пришла конвойная команда и приехало начальство с доктором и
попом. Цугай волоком перетащил к бане столбы о перекладиной и вставил их в
ямы.
- Трамбовкой утопчи, дьявол, чего ногами топаешь!
Мыло не забыл? Пожирней веревку мыль, сразу в шею чтоб врезалась. Да не
расплывайся...
Чтоб не было шуму, леших расковали и вывели по одиночке. Начальство у
фонарика прочло им бумагу. Поп с крестом заюлил. Лешие покосились на него
и:
- Брысь!
Первым под перекладину повели Алешку. Обрядил его Цугай в смертную
холщовую рубаху, завязал и толкнул:
- Становись!
Вскочил Алешка на табурет, надел на себя петлю и говорит:
- Ты гляди, Цугай: у меня душа крепко сидит.