"Н.Ляшко. Рассказ о кандалах" - читать интересную книгу автора

жухнущих трав и бурьянов.
Но самым ярким был неприметный ветер и паутины.
Паутин было много, - они плыли по ветру в вышине, искрились и
напоминали сорванные с кораблей снасти.
Сборочная пестрела раззолоченными и окровавленными осенью ветками. От
собираемого паровоза по барьеру помоста тянулась барвинковая гирлянда с
вплетенными в нее цветами. Против покрытого парчей стола края ее смыкались
и огибали икону.
Из боковых пролетов зевами станин, глазамп патронов глядели вычищенные,
пахнущие скипидаром и смазанные янтарным олеонафтом станки. Плиты и
крайние верстаки пестрели рубахами, платьями, платками и шляпами.
Священники и дьяконы разными голосами молили снятую со стены, сидящую
на облаках богородицу укрыть всех от горя и напастей своим покровом.
На молебне было много ценителей пения, и хор-а в нем пели и
рабочие-старался. Раскаты его бились в крылья немого орла-кондора, в
стеклянные крыши и рокотали за толпой. Ряды станков, углы, переплеты
стропил откликались.
При громовых раскатах многолетия даже станки, казалось, стали на
цыпочки, чтобы видеть побагровевшего дьякона и готовый изойти звуками хор.
С кропила на незбшитый паровоз, на его строителей ринулись холодные брызги.
Начальникх! мастерских, инженеры, мастера заспешили к директору. Тот
сверкал булавкой в галстуке, блистал бельем, пробором, кивал головой,
принимал поздравления и обнажал зачерненные табаком зубы.
Помощники мастеров, чертежники, техники, монтеры и бригадиры тянулись
ему на глаза, по нескольку раз кланялись, ловили его слова и старались не
замечать насмешливых взглядов рабочих.
Толпа, спотыкаясь о железо, чугун и балки, плыла ко кресту, евангелию и
иконе. Гости, женщины и дети рассыпались по мастерской и оглядывали станки.
Хор умолк, торжество кончилось. И вдруг в гул голосов врезался странный
лязг. В сборочной ничто так не звенело. Многие обернулись. У крайнего
строгального станка, вокруг Матвея с кандалами, росла толпа. Все тянулись
к кандалам, трогали их, оглядывали, звонили в звенья, определяли, из чего
они выкованы, и дивились тому, что они так отшлифовались на ногах. Толпа
росла быстро и бурлила. Сзади кто-то крикнул:
- Эй! Стань на станок и покажи всем!
Державший кандалы токарь вспрыгнул на станину, точно кадилом, взмахнул
кандалами и отчетливо сказал:
- Вот! Кандалы токаря нашего цеха Алексея Аниканова! На каторге носил
он их за наше дело. На поселении теперь... Может, вернется скоро!
Вернется, поняли?!.
Еще раз тряхнул кандалами и спрыгнул в толпу.
В воздухе перекатывались гулы. От размахивающего руками директора
отделился заведующий проходной конторой и ринулся к станкам:
- Посторонитесь! Кто говорил? Что показывал? Кандалы? Какие кандалы?
Что за чертовщина! Какого Аниканова?
Токарь вырвал из рук Матвея кандалы и передал их соседу:
- Дальше, своим.
Кандалы юркнули из рук в руки и, позвенев в глубине толпы, скользнули
под синюю косоворотку, к горячему молодому телу и смолкли.
- Кто Аниканов? Ты? Ты что тут показывал? Кандалы? Какого сына?