"Михаил Львовский. Сигнал надежды" - читать интересную книгу автора Прислушавшись к наивной и трогательной мелодии, неистовая Неонила села
на стульчик-вертушку и заиграла всерьез. Даже стала напевать слова. Звучали они, произносимые старческим голосом, слегка смешно и не менее грустно. И тогда ты постепенно понимаешь Истину, открытую давно: Счастья в одиночку не поймаешь И не скажешь: "Чур, на одного". Как видно, песня нравилась Неониле все больше и больше. В это время и появился в дверях Сергей Лавров. - Неонила Николаевна! - Сереженька! Неистовая Неонила бросилась на шею своему бывшему ученику. ...Таня и Люся смотрели сквозь давно не мытые стекла лоджии на то, как взвиваются вверх к окнам хирургического корпуса хозяйственные сумки. Сейчас это не казалось смешным. В заплаканных Люсиных глазах обиду и отчаяние сменила ярость. - Я бы со всеми ними не знаю что сотворила! - А я о другом думаю, - ответила Таня. - Ветеринар, грамотный человек, а что такое сырок из тумбочки после полостной операции, не знал. - Знал! Я не только двадцать раз в тумбочке шарила, я еще объяснила все. - Еще хуже. Не поверил. Подумал: "Раз ничего не болит, я уже здоров". случиться. - О чем ты, Таня? Александр Николаевич четыре часа операцию делал! Спас! Да пусть бы меня засудили, только бы этого сырка не было... - Опять девушку начали душить слезы. - Все, Люся, все! Не в парикмахерской работаем... Я пошла, а ты не засиживайся тут. Возьми мою пудреницу. И чтобы ни одной слезинки! Таня ушла. Анатолий Егорович сидел один в своей четвертой палате. На подоконнике работал портативный цветной телевизор, и бывший летчик, приглушив звук, наслаждался фигурным катанием. Выглядел он очень хорошо. Повязки не было и в помине. По временам бывший летчик с удовольствием сжимал в кулак пальцы левой руки и радовался, что это у него получается. Ему захотелось усилить громкость, и, когда он слегка повернул одну из ручек телевизора, на фоне мелодии "Бессаме мучо" раздался голос комментатора: - Сабине семнадцать лет. Двадцать один год ее партнеру. Еще несколько секунд, но уже совсем другими глазами смотрел Анатолий Егорович на великолепную пару танцующих фигуристов, а потом выключил звук и увидел себя в те далекие времена, когда ему было столько же лет, сколько партнеру прекрасной Сабины. И короткую очередь "мессершмитта", и тонкий дымок в хвостовой части фюзеляжа неожиданно клюнувшего "Яка". Дымок быстро превратился в черный хвост, когда "Як" нырнул в облака, а на родном аэродроме, куда Карташов все-таки довел свой самолет, этот черный дым |
|
|