"Владимир Львов. Фабриканты чудес " - читать интересную книгу автора

трезвой мысли, сделавшие во второй раз в истории (после парижской аферы
Месмера) то, чего требовала от них совесть ученого, требовало достоинство
науки.
Петербургский университет сформировал так называемую комиссию
Менделеева.
Выступая 17 апреля 1875 года с призывом к профессорам и преподавателям
университета, наш великий ученый писал:
"Пришло время обратить внимание на распространение занятий
спиритическими явлениями в семейных кружках и среди некоторых ученых.
Занятия столоверчением, разговором с невидимыми существами при помощи
стуков, вызовом человеческих фигур посредством медиумов грозят
распространением мистицизма, могущего оторвать многих от здравого взгляда на
предметы и усилить суеверие, потому что сложилась гипотеза о духах, которые
будто бы производят эти явления..."
Время пришло. И в комиссию, возглавленную Менделеевым, включились
прежде всего русские физики - представители авангарда материалистического
естествознания, чувствовавшие себя особо ответственными за судьбы науки. Там
были Боргман, Краевич, Лачинов, Петрушевский, Гезехус, Фан-дер-Флит - люди
передовых общественных взглядов, материалисты по убеждению, зоркие
экспериментаторы, умевшие заглядывать внутрь эмпирической оболочки явлений.
По учебникам Краевича училось не одно поколение дореволюционной русской
молодежи. Петрушевский долгое время возглавлял русскую физическую школу.
Профессор Иван Иванович Боргман в дни революции 1905 года стал первым
выборным ректором Петербургского университета, другом революционного
студенчества и предметом ненависти со стороны "белоподкладочников"
[презрительная кличка студентов из "высшего общества"], черносотенцев,
сыщиков в рясах и просто сыщиков.
Боргман был правой рукой Менделеева в знаменитой комиссии. Именно
Боргману принадлежит наиболее точное высказывание, подчеркнувшее серьезность
положения. То, что казалось многим в России и на Западе всего лишь забавной
аберрацией нескольких "свихнувшихся" профессоров, Боргман рассматривал с
иных позиций. Он расценил "историю со спиритизмом" как факт идеологической
борьбы, как стремление взорвать научный материализм изнутри, навязав науке
чуждые ей идеи.
"Мистицизм, - писал ученый, - не желает уснуть сном вечным, а,
подчиняясь веянию времени, ...принимает даже форму какой-то
естественнонаучной системы, создает всевозможные психические и
психодинамические силы..."
И еще:
"Мистицизм старается подкрепить себя какими-то мнимыми фактами, чем-то
реальным, хочет опереться на опыты..."
Менделеевская комиссия, приняв этот тезис Боргмана, нащупала самый
корень вопроса.
Как работала комиссия?
Обследованию подверглись "медиумические" сеансы по выбору Бутлерова,
Аксакова и Вагнера и в их присутствии. Но после полнейшего провала всех
претензий спиритов и разоблачения проделок медиумов Бутлеров и его
единомышленники отказались от дальнейшего участия в работах.
"Медиумические явления, - заявил в оправдание профессор Вагнер, -
явления особенные. Они могут 15-20 раз не дать результата, а на 21-й раз