"Михаил Львов. Пароль - Балтика " - читать интересную книгу автора

батарей. С аэродрома поднимались перехватчики. Уже не приглашали на посадку,
как в первом полете.
Снова закрыло все небо.
Облака словно издевались: "окно" заволокло, и опять вокруг темень, и
вести самолеты можно только по приборам.
Преображенский вслушивался в работу мотора. Думал: "Сколько прошли,
осталось меньше. - И почти ласково:
- Тяни, дорогой, тяни".
Правильно говорят: одна беда не ходит. Мотор того гляди остановится, а
тут, словно кто-то схватил за горло, дышать нельзя, и в глазах поплыли
красные круги. Воздуха не хватало. А снижаться нельзя - скоро Берлин,
аэростаты заграждения, десятки зенитных батарей, ночные истребители.
Преображенский, рискуя остаться без кислорода при возвращении,
открывает аварийный краник, увеличивает подачу. Жадно дышит, и только одна
мысль: "Не потерять сознание, не потерять сознание!"
Посмотрел: небо очистилось, облака отходят стороной.
А мотор все греется.
- Долго еще? - спрашивает штурмана.
- Осталось пять минут.
Тяжело дался этот рейд и другим экипажам. Ураганный ветер сбивал с
курса. Штурман Серебряков просто замучил своего командира частыми
поправками - то дай десять градусов вправо, то двадцать влево. Штурвал
мотало из стороны в сторону, руки устали. На самолетах наших дней летчик
включает автопилот и может быть спокоен: прибор не подведет. ДБ не имели
автопилота, летчик не выпускал полубаранку из рук. И никакой передышки в
течение семи часов!
Еще больше била качка стрелка: в хвостовой части самолета трясет вдвое
сильнее. _
Серебряков закашлялся.
- Ты что, Иван? - окликнул его Ефремов.
- Не знаю, першит в горле. И голова трещит. Воздуха бы прибавить...
- Если совсем не можешь, прибавь.
- А ты?
- Я потерплю.
- Ну и я тоже.
Тянутся, тянутся секунды. Но вот Берлин открылся - вышли точно.
В первый раз Берлин светился тысячами уличных фонарей, сегодня съежился
в темноте, притих, ощетинился тысячами зенитных орудий. Но, пожалуй, сегодня
условия для бомбометания благоприятнее. Перед балтийцами весь Берлин, как на
карте. Река, озера, канал расшифровали объекты, на которые скоро полетят
фугасные бомбы.
Преображенский бомбит и считает разрывы. Бешенствуют зенитки, но
балтийцы словно не замечают этого.
Зрелище пожаров, вызванных бомбардировкой, приковало внимание летчиков.
Лучников, открыв нижний люк, одну за другой бросает несколько пачек
листовок, а следом газету "Красный флот".
- На закуску, - восклицает он, - вот вам на закуску!
Обратный курс...
Только развернув бомбардировщик, Преображенский вспомнил о моторе. Хотя
самолет, освободившись от бомбового груза, стал намного легче, левый мотор