"Михаил Львов. Пароль - Балтика " - читать интересную книгу автора

чтобы выиграть время и за подчеркнутой строгостью скрыть свое волнение.
Все рвутся в бой! Только вчера пришлось вести неприятный разговор с
летчиком Пятковым. Алексея Пяткова Преображенский включил в группу первого
удара по Берлину, и он перелетел на Эзель вместе со всеми. Но перед вылетом
техник обнаружил в масле металлическую стружку. На таких двигателях лететь
на фашистскую столицу - самоубийство. И полковник приказал Пяткову:
- Лети в Беззаботное. Заменят двигатель - тогда и на Берлин можно.
Потрясенный тем, что не будет участвовать в первом полете, Пятков
буквально умолял дать ему другой самолет.
- Чей же?
- А разве нет менее опытных летчиков? Преображенский не стал ломать
боевые экипажи.
- Лети в Беззаботное, - повторил Евгений Николаевич. - И не думай, что
полет легкий: Ленинград закрыт непогодой. Да и моторы, сам знаешь, в каком
состоянии...
Над Финским заливом левый двигатель отказал. Пятков пилотировал
мастерски и мог вести ДБ на одном моторе. Но тут штурман Волков доложил:
впереди по курсу самолет. Фашистский морской разведчик поначалу не проявлял
агрессивности, но, увидев, что бомбардировщик поврежден, атаковал его.
Волков и стрелки " отчаянно отбивались, однако противнику удалось повредить
и второй двигатель. Балтийцы оказались в заливе, держались на поясах
резиновую лодочку не успели накачать. Проходивший неподалеку сторожевой
корабль спас экипаж. А ДБ ушел на дно.
Пятков после этого совершил 250 боевых вылетов. Немало было трудных и
опасных заданий, но вынужденных посадок - ни одной...
Прав ли был Пятков, стремясь участвовать в берлинской операции?
Конечно! Прав, как и мотористы, которые рвутся в морскую пехоту. Их чувства
понятны, но мотористы нужны здесь, на аэродроме.
- Рапорт я приму. Но всех, кого можно, мы уже послали, - сказал
полковник. - А вы выполняете ответственную задачу - готовите к бою самолеты.
Мотористы отошли. Командир полка не удержался, окликнул:
- Ну вы хоть поняли меня?
- Так точно, - не очень уверенно ответил один. Другие промолчали.
- Недоработали мы, - сказал со вздохом командир. - Что ж делать с
ребятами?
- Вернуть рапорт, - посоветовал Ефремов, - и делу конец.
- Делу конец! - повторил Преображенский. - А ты поставь себя на их
место... Я этих мотористов понимаю. - Остановился. - Вот что, Андрей,
разворот на сто восемьдесят. Идем на линейку.
Инженеры, техники, мотористы уже хлопотали у машин.
- Товарищи, - громко произнес командир. - Я хочу сказать о работе
материальной части. Матчасть работала превосходно. Мы с вами, товарищи,
поддали фашистам жару! Объявляю вам благодарность!
Так первую похвалу за берлинскую операцию полу чили инженеры, техники,
мотористы. А через несколько часов пришла телеграмма из Ставки: Верховный
Главнокомандующий горячо поздравлял летчиков-балтийцев с успешным
выполнением задания.
Мир захлестнула весть о бомбардировке Берлина. Тревога и нервозность
царили в фашистской столице. Недоумение овладело Англией. Сообщения из
Соединенных Штатов Америки пестрили вопросительными и восклицательными