"Аркадий Львов. Двор, книга 3 " - читать интересную книгу автора

не сделала - а я по твоим глазам вижу, что нет - я сам пойду к главврачу и
пусть при мне запишут в анамнез.
Визит Бирюка, зычный его голос в коридоре, где со всех сторон слышно
каждое слово, и обещание, не обещание, а прямая угроза, что сам пойдет к
главврачу и скажет, что и как записать в ее, Малой, историю болезни,
застигли Клаву Ивановну врасплох. От полной неожиданности и растерянности
она готова была уже согласиться, да, иди, скажи, какой надо записать
анамнез, но сделала над собой усилие, собралась с мыслями и предупредила
Андрея Петровича, от своего имени пусть говорит, как ему нравится, а про
себя она уже сама все рассказала докторам, к ней специально приводили
профессора по нервным болезням, и теперь у врачей полная картина, с чего
началось и как все протекало до того момента, когда приехала скорая помощь.
- А насчет Чеперухи, - Клава Ивановна провела пальцем в воздухе, -
Бирюк, ты ничего не знаешь и не можешь знать. Ты можешь знать только то, что
рассказал тебе Федя Пушкарь, который притворился, что его нет дома, а сам
сидел и подслушивал за стеной.
- Малая, - Андрей Петрович погрозил пальцем, - я вижу, ты ведешь игру,
как покойный Дегтярь. Ты хочешь, чтоб все было шито-крыто, а я не хочу, чтоб
было шито-крыто, я хочу, чтобы все было на виду, и забудьте свои одесские
штуки. Малая, я офицер Советской Армии, вот это - Андрей Петрович ткнул
пальцем в золотую звезду, - я ношу не для показухи.
- Бирюк, - сказала Клава Ивановна, - ты пришел ко мне в больницу, чтобы
показать награды, которые тебе дало правительство?
- Я пришел к тебе в больницу, Малая, - ответил Андрей Петрович, - чтобы
ты чувствовала: ты не выбыла из строя, ты в строю, хотя некоторые пошли на
прямую провокацию и диверсию, чтобы вывести Малую из строя. Учитывая твое
состояние, мы готовы подождать. Но не создавай себе иллюзий и не
рассчитывай, что мы пойдем на поводу у местечковой психологии, какую вы с
Дегтярем тридцать лет подряд разводили во дворе.
- Бирюк, уходи, - сказала Клава Ивановна, - уходи по-хорошему, а то я
подыму такой гвалт, что услышат на Пироговской, где сидят все генералы и
весь штаб округа.
- Малая, угомонись, - Андрей Петрович пытался взять за руку, видно
было, почувствовал, что хватил через край. - Ты все перевернула, перекрутила
на свой лад. Покойный Дегтярь тоже умел иногда, но всегда хватало воли
признать: здесь, Бирюк, моя правда, а здесь - твоя.
- Я еще не покойница и не покойный Дегтярь, - хлопнула ладонью, как
будто по столу, мадам Малая. - Я вижу, ты готов меня похоронить, но мы еще
посмотрим, кто раньше. Иона Чеперуха наступил тебе на любимый мозоль: ты
хотел засадить его в допр, когда он собирал подписи соседей за доктора
Ланду, и вдруг все увидели, что биндюжник Чеперуха прав, а майор Бирюк сел в
калошу. Теперь ты хочешь взять реванш, под маской защиты старухи Малой. А
Малой не нужна твоя защита, Малая сама умеет защищаться.
- Защищаться? - майор Бирюк сделал удивленное лицо и громко засмеялся
своим солдатским смехом. - Да тебя, Малая, если передать твое дело в ООН,
любая Генеральная Ассамблея признает первым зачинщиком и коноводом.
- О, - сказала Клава Ивановна, - коль скоро ты понял, так передай дело
Малой в ООН, пусть пришлют комиссию к нам во двор, а я сама с ними
разберусь.
Андрей Петрович задумался, огляделся по сторонам, как будто что-то