"Аркадий Львов. Улица Франсуа Вийона" - читать интересную книгу автора

- Обними меня, - сказала она громко. - Крепко обними,
чтобы я не могла вырваться.
Вытянув обе руки, он свел пальцы у нее на груди. Она чуть
приподняла его кисти и объяснила, что он чересчур стеснил ей
дыхание, но если очень надо, она готова терпеть - главное,
чтобы ему было хорошо.
Он улыбнулся - делай, милая, по-своему, я ведь люблю тебя
и верю тебе. Она провела губами по его губам; густой, вязкий
запах сирени пропитывал его тело, руки и ноги отяжелели, как
ветви куста, обремененные гроздьями только что распустившей-
ся, влажной еще после ночи, сирени.
- Прекрасная, единственная, неповторимая, - бормотал он,
- только безумец может расстаться с тобой. Но я уже не безу-
мен, безумие прошло, навсегда прошло.
- Ты не был безумен, - сказала она ласково.
- Нет, - возразил он вяло, - одиночество - это безумие.
Меня окружают прекрасные люди, каждый готов протянуть мне
дружескую руку, рядом со мной ты, моя неповторимая, а мне
казалось, что я одинок. Нет, милая, это безумие: среди дру-
зей нельзя быть одиноким.
- Ты прав, - согласилась она, - теперь я могу сказать те-
бе: ты прав. Сначала я не решалась тебя поддержать, мне ка-
залось, ты еще не совсем оправился... - она запнулась, по-
дыскивая нужное слово, - от этого.
Он улыбнулся:
- Ты все еще оберегаешь меня. Зачем? Скажи прямо: от оди-
ночества. Теперь я уже не боюсь его - мне все равно, каким
он был при жизни, дохлый носорог.
Она встревожилась. Она старалась скрыть эту свою внезап-
ную тревогу, но он заметил ее и сказал:
- Тебе неприятна моя уверенность?
- Твоя самонадеянность, - поправила она тихо.
- Нет, - возразил он, сжимая девушку так, что тело ее
становилось куском его тела, - когда рядом ты, невозможно
быть самонадеянным: Вселенная не может казаться себе больше
того, что она есть.
- Не может, - зашептала она торопливо, - не может, милый:
ты прав. Спи.
Он заснул. Дыхание его было глубоким, ритмичным, тело
расслаблено, только в руках, которые обнимали девушку, сох-
ранилась прежняя, от бодрствования еще, напряженность.
Она приказала ему расслабить и руки, но он не слушался;
напротив, после этого ее приказа он еще сильнее сжал руки,
как будто опасался чего-то.
Аромат сирени разбавлялся какими-то новыми запахами. Эти
новые запахи не были связаны ни с каким сезоном года - они
были из мира, где нет времени, где есть только протяжен-
ность. Даже во сне он сознавал, что это вздор - мир без вре-
мени,- но ощущение было на редкость отчетливо. И самое уди-
вительное - оно было хорошо знакомо ему, так хорошо, как бы-