"Аркадий Львов. Улица Франсуа Вийона" - читать интересную книгу автораты. Может, потому не было, что на теплоту и благодарность
требовались силы, которых у нее едва достало, чтобы удер- жаться на ногах; а может, потому, что нелепо благодарить че- ловека, когда он выполняет свой долг перед другим человеком. Подул ветер - сначала с запада. Он был не очень холодный, этот ветер с запада, но он принес влагу с Атлантического океана, и девушка зябла, потому что влага оседала у нее на лице, руках и ногах. Потом подул ветер с востока - сухой степной ветер, остуженный долгими ночами поздней осени. Де- вушка раскатала до пят брюки и подняла воротник пиджака. Не сходя с места, она медленно стала поворачиваться, тревожно вглядываясь в горизонт. Она не приставляла руку ко лбу: солнца было мало и не приходилось оберегать глаза от его слепящего света; она не наклонялась вперед, чтобы прибли- зиться к предмету, который надо было увидеть, - она твердо стояла босыми ногами на холодной осенней земле, и только глаза, чуть прищуренные, выдавали ее напряжение. Потом подул северный ветер и повалили хлопья снега, очень красивого, пушистого снега. Дети - и не только дети - всегда радуются этому первому снегу. Девушка не радовалась, она съежилась, и в глазах ее была теперь не тревога, которую можно скрыть, а ужас, который преображает человека всего - с пят до головы. Первые хлопья снега не падали на нее - они обтекали ее тело, скользя по воздушной подушке, образованной шедшими от человека токами четкие и строгие, как черный кант, окруженный белым, вдруг задрожали, и дрожь эта, дважды приостановленная на секун- ду-другую, уже не прерывалась. Холод наступал на него со всех сторон, но больше всего страдали ноги. Ноги и руки. Они коченели, боль от пальцев подымалась к груди, и он чувствовал эту боль в сердце. Сна- чала она возникала в виде отдельных пронзительных уколов, но вскоре уколы прекратились, уступив место сплошной, распрост- раняющейся во все стороны от сердца боли. Дрожь одолела их - его и девушку в пиджаке с чужого плеча - почти одновременно. Интервал был ничтожен: он равнялся разнице во времени, которая понадобилась новому порыву вет- ра, чтобы пройти расстояние от подмостков до амфитеатра. Де- вушка, сидевшая рядом с ним, тоже дрожала, сжимая в кулак окоченевшие пальцы. Руки ее покраснели, затем посинели и, наконец, стали желто-белыми, как при обморожении. А та, на сцене - в мужском пиджаке и брюках, с босыми но- гами, - становилась все меньше, и никакой воздушной подушки, образованной токами теплого воздуха от человеческого тела, уже не было. С юга полился мягкий, приглушенный сугробами, звон коло- кольчиков. Колокольчики были синие, синева придавала им чис- тоту южного утра, сменившего грозовую ночь. После бессонной ночи отчаянно хотелось спать, сон прогнал холод, и ничего |
|
|