"Карусель памяти" - читать интересную книгу автора (Чемберлен Диана)

17

Джереми, Пенсильвания,

1960 год

Сельский дом спал в дождливой темноте пенсильванской деревни, и дождь отбивал четкий ритм по крыше над большой спальней верхнего этажа. Такер прятался под кроватью Клэр, а Ванесса лежала рядом с сестрой, уже успокоившаяся. Когда началась гроза, Клэр позволила Ванессе забраться к ней в постель. Они с Ванессой мало чего боялись. Брали пауков голыми руками и забирались на дуб так высоко, что не было видно земли. Но Ванесса объявила, что страшится молнии. Многие шестилетки боятся молнии. И она не хотела отличаться от других.

Ванесса любила спать вместе с Клэр. Это был небольшой ритуал, через который они проходили, если ночью начиналась гроза. Ванесса обычно начинала хныкать под одеялом, пока Клэр не приглашала ее в свою постель, что она всегда делала, несмотря на то, что с Ванессой становилось так жарко ночью, что Клэр скатывала одеяло к ногам. Маленькое с золотистым загаром тельце горело, как печка, и, когда она поворачивалась, ее кожа прилипала к Клэр, как железо к магниту.

Гроза, похоже, прекратилась, и Клэр уже почти задремала, когда неожиданно за окном послышался раскат грома. Ванесса проснулась как от толчка. Она захныкала и натянула простыню на свою светловолосую голову, когда молния ворвалась в комнату, осветив мебель и перемешав всех животных с картин на стене. Потом все опять стало тихо, так тихо, что было невозможно не слышать звуки голосов, доносившихся с нижнего этажа. Даже звук дождя прекратился. Это была ночь с пятницы на субботу, и Лен приехал на ферму в обед. Комната, которую он делил с Мелли, находилась как раз под комнатой Ванессы и Клэр. Обычно девочки не могли слышать, как разговаривают их родители. В эту ночь, однако, их голоса звучали громко.

– Ты с детьми поедешь со мной назад в Вирджинию в понедельник утром, – гремел голос Лена.

Ванесса стащила простыню с головы и встретилась взглядом с Клэр. Они обе затаили дыхание, ожидая ответа своей матери.

Ответ Мелли прозвучал недостаточно громко, чтобы девочки могли разобрать ее слова. Но неважно, что она сказала, потому что это привело в ярость Лена.

– Ты – продажная шлюха! – заорал он.

– Не так громко! – сказала Мелли. – Ты перебудишь весь дом.

– Ты думаешь, меня это волнует. Пусть твои родители узнают, какую потаскуху они вырастили.

– Лен, послушай меня. Ты делаешь смехотворные выводы.

Голос Лена превратился в рык, и стало невозможно понять, что он говорит. Девочки услышали неожиданное мычание, исходящее от него, а потом легкий вскрик Мелли и звук, как будто что-то из мебели упало на пол. Ванесса тяжело вздохнула и схватила Клэр за руку своей маленькой влажной ладошкой.

– Ш-ш-ш, – сказала Клэр. Но теперь голоса были спокойными и тихими, слишком тихими, чтобы их расслышать. Она и Ванесса переглянулись, и в глазах у них появился такой страх, который не могли вызвать никакие пауки, никакой гром и молния и ничего больше в мире.

– Мы что, взаправду возвращаемся в Вирджинию? – спросила Ванесса.

– Ш-ш-ш. – Клэр ударила ее резко локтем. Ванесса не смогла говорить шепотом. – Конечно, нет. Сейчас лето. А мы всегда остаемся здесь, пока лето не кончится.

В доме опять все стихло. Из спальни на нижнем этаже больше не доносилось ужасных слов. Легкий поток холодного воздуха проник через раскрытое настежь окно, неся с собой чистый, умытый дождем запах фермы. Неожиданно Ванесса сжала руку Клэр.

– Клэр? – позвала она.

– Что?

– Что такое продажная шлюха? Клэр на минуту задумалась.

– Я не знаю, – сказала она, она и вправду не знала. Хотя была достаточно большой, чтобы понимать, что это – что-то очень нехорошее.

Утром солнце полилось в окно, и стены комнаты стали похожи на лимонный сладкий крем. Белые тюлевые занавески легонько волновались на окнах, и аромат кофе плыл с легким ветерком. Клэр и Ванесса одевались неспешно, торжественно, и ни одна из них не упомянула о прошедшей ночи, но воспоминания об этих нескольких минутах раздора между родителями висели у них на сердце тяжелым камнем.

– Я не хочу есть, – сказала Клэр. – Давай пропустим завтрак с Мелли и папой и просто пойдем навестить дедушку?

Ванесса колебалась только минуту, прежде чем кивнуть в знак согласия. Это была ужасная ночь, такая ночь, какую можно забыть только в безопасности мастерской Винцента Сипаро.

Внизу Мелли сидела на кухне в одиночестве, куря сигарету. Она не сделала себе макияж, и вокруг глаз и рта были заметны небольшие морщинки. Белки ее глаз покраснели, и под нижними ресницами появились серые полукружья теней.

– Привет, детки, – сказала она, когда девочки вошли в кухню. Ее улыбка была деланной.

– Мы просто собираемся пойти в амбар, – объявила Клэр.

– О, нет. – Иногда Мелли могла говорить тоном обиженной маленькой девочки, и сейчас так оно и было. Она затушила сигарету. – Бабушка на крыльце чистит горох, и я совершенно одна. Позавтракайте со мной. Я поджидала, когда вы спуститесь вниз.

Ванесса и Клэр обменялись взглядами. Они попались. Они сели за стол, когда Мелли поднялась, чтобы взять кофе.

– А что, папа все еще спит? – спросила Клэр. Мелли не смотрела на них, пока разливала кофе им в чашки.

– Папе пришлось вернуться назад в Вирджинию. Он понял, что у него слишком много работы, чтобы провести весь уик-энд здесь, – сказала она. Это прозвучало как хорошо отрепетированная реплика из какой-то пьесы.

– Он рассердился на тебя, мамочка? – Ванесса называла Мелли «мамочкой», когда была чем-нибудь очень расстроена.

– Рассердился на меня? – Мелли засмеялась, как будто это была самая нелепая мысль, которую ей приходилось когда-либо слышать, и Ванесса тоже улыбнулась. – Почему ты придумала такое?

Мелли положила по одному пончику Доры каждой в тарелку.

– Мы слышали, как вы кричали ночью, – сказала Клэр.

Мелли села снова и перевела взгляд с одной дочери на другую, с выражением растерянности на лице.

– Кричали? Прошлой ночью?

Клэр кивнула.

Мелли вынула еще одну сигарету из коробки «Salem».

– Ну, мы разговаривали, но определенно мы не кричали.

– Папочка был очень сердит, – сказала Ванесса. Мелли сунула сигарету меж побледневших губ и зажгла ее дрожащей рукой.

– Он просто устал, – сказала она, выпуская струю дыма в воздух. – Вы же знаете, каким раздражительным он может быть, когда устает?

Девочки кивнули.

– Я думаю, вы все совершенно неправильно поняли, все, что слышали, глупышки, – сказала Мелли. Потом она улыбнулась. – Никакой ссоры не было, вы слышите?

Ванесса поднесла пончик ко рту, слизывая языком сахарную пудру, не сводя глаз с лица матери. Клэр отодвинула свой пончик вместе с тарелкой от себя.

– У вас обеих на хорошеньких личиках появилось озабоченное выражение. – Мелли улыбнулась, и на этот раз ее улыбка была настоящей и успокаивающей. – Я никогда не видела таких глупеньких хмурых детишек.

Ванесса сморщила нос, чтобы придать своему лицу еще более глупый нахмуренный вид, и Мелли рассмеялась от удовольствия.

Они ели свой завтрак, болтая об одной из Меллиных историй по телевизору, как будто персонажи «мыльной» оперы были действительно настоящими людьми – соседями или родственниками, и как будто это была совершенно обычная суббота на ферме, даже несмотря на то, что это первая суббота, которую Лен Харти проводил не с ними.

Когда девочки поднялись из-за стола, Мелли тоже встала и сгребла их в объятия, осыпая поцелуями щеки и макушки.

– Ничего плохого не случилось, мои дорогие, – сказала она. – Все хорошо и благополучно в вашем мирке, и так будет всегда.

Лен вернулся на ферму в конце недели, и на следующий уик-энд приехал тоже. Только однажды девочкам показалось, что они снова слышат ссору между родителями. И опять это было поздно ночью, и когда они спросили об этом у Мелли на следующее утро, то совершенно не были удивлены, услыхав, что они опять ошиблись. На самом деле, как сказала им Мелли, они с папой над чем-то смеялись. Она очень сожалела, что они разбудили их.

Но весь остаток лета Лен Харти был сам не свой. Хмурился, что совсем не было на него похоже. Мелли говорила, что это из-за того, что он слишком много и усердно работает. Он, к тому же, стал еще и рассеянным. Однажды привез Ванессе куклу и совершенно забыл привезти что-нибудь для Клэр. Конечно, не намеренно. Любой мог видеть ошеломленное выражение на его лице, когда он понял, что ему нечего дать старшей дочери. Он сказал, что случайно забыл подарок для Клэр дома в Вирджинии. Клэр изо всех сил старалась поверить ему.

В тот же вечер Лен отвез Клэр в город, чтобы она выбрала куклу, какую только пожелает. Выбор был ограничен, и кукла, которую они купили – розовый младенец с короткими курчавыми волосами, – была для нее слишком простенькой. Но Мелли и Винцент подняли вокруг нее такой шум, что к тому времени, когда Клэр забралась в постель той ночью, она почти сама стала верить, что ей подарили самую чудесную куклу на свете.