"Эли Люксембург. Поселенцы" - читать интересную книгу автора

И умиляется Шурочка, уж очень знаком ей стебель, чахлый, болезненный, и
хочется ему помочь, а вот как, и что происходит - не знает!
И видит - голубь белый, взволнованный опустился под стеблем, воркует,
нервничает. Тоже понять не может, что за жизнь борется в этом стебле, птица
или растение?
Вдруг налетела целая стая! Их приманило, видать, любопытство, а сесть
на пепел брезгают почему-то. Но сели, перебирая лапками, очумело глядя на
листья, а Шурочка ужаснулась: пепел-то, Б-же мой...
- Мамочка, пересчитай стаю! - услышала голос и стала тут же считать.
Двенадцать голубей насчитала, включая и первого. Но всем им, даже самой
Шурочке, еще одного не хватает!
А этот тринадцатый, умница, вот он, круги свои пишет все ниже и ниже, и
возникает великая тяга, неумолимая тяга, и - о чудо! - вырвался стебель
всеми корнями, оторвался от жуткой поляны, взлетел и машет, машет листьями
все сильнее, уверенней, уносясь с ликующей стаей.
Шурочка сразу проснулась, включила ночник, подошла к сыну.
Вадик был в полном порядке, и Шурочка успокоилась. Сунула ноги в тапки,
накинула халат и вышла за дверь.
Тихая библейская ночь раскинулась над Кадмоной. Шурочка вдруг подумала,
что именно здесь, точно в такую же ночь, сошла с небес дивная мудрость к
царю Соломону - благословенное Б-гом место!
"И стебелек мой тоже на будущий год, как раз в тринадцатый - возмужает.
Отлетит проклятие Амалека!".
Обшаривал голую местность голубой столб прожектора за колючей
проволокой, у ворот пили кофе молоденькие пограничники - на стыке земли
Биньямина и Северной Иудеи.
Шурочка поглядела в небо, усеянное крупными звездами, и, задохнувшись
от счастья, крикнула как ненормальная:
- Спасибо, глазки мои голубиные, отличные фильмы вы крутите!