"Оскар Лутс. Осень ("Новые Истории про Тоотса" #4, 1938) " - читать интересную книгу автора

- Что же такое с тобой стряслось? - спрашивает Имелик, глядя на друга
простодушными синими глазами, которые у него, так сказать, всегда при
себе. - Ты же ведь не какой-нибудь... какой-нибудь... Не знаю, как и
выразиться.
Имелик трясет руки школьного друга, весь - готовность помочь.
Однако больше им ничего не удается сказать друг другу, возле них
внезапно, словно челнок в ткацком стане, возникает их школьный приятель,
рыжеголовый Кийр.
- Ну так здравствуйте! - произносит он кисло-сладким голосом.
- Здрасьте, здрасьте! - отвечает Яан Имелик, доброжелательства которого
хватает на всех. - Ты тоже пришел на заседание?
- Не-ет, - портной трясет головой, - я же в волостном правлении не
состою. Пришел просто так ... посмотреть. А впрочем, чего попусту
скрытничать, все и без того уже более или менее всем известно, так вот,
пришел из-за того самого земельного надела, который по всей правде и
справедливости должен бы получить мой брат, погибший на Освободительной
войне.
- Скажи теперь, Яан, - Тоотс усмехается, - это свое недавнее слово, ну,
ты знаешь.
- Да Бог с ним! - Имелик подталкивает своего школьного друга. И,
обращаясь к Кийру, продолжает: - А разве твой погибший брат уже не получил
свой надел?
- Так-то оно так, но и его наследникам тоже должно бы что-нибудь
достаться. Неужели ты, Имелик, считаешь, что это много, если родители моего
братишки за жизнь своего сына обретут маленький поселенческий хутор?
- Я сейчас так вдруг не могу сказать, много это или мало, однако мне
все же известно, что у родителей твоего брата есть еще два рослых сына,
которые прекрасным образом могут их прокормить. Да и что станут делать
старики с поселенческим наделом? Какие из них работники на лугу или на
пашне?
- Ах, черт! - Йорх Аадниель хватается за живот и сгибается крючком.
- Что с тобой? - сочувственно спрашивает Имелик.
- Страшная резь, - жалуется Кийр, вращая глазами. - Ох ты, черт побери!
Погодите тут немного, я кое-куда сбегаю, и чем это они меня там, в заведении
для хуторян, напичкали?!
И Кийр исчезает из глаз с проворством веретена, однако совершенно
непонятным образом он спешит отнюдь не туда, куда следует, а прямиком
влетает в судебный зал к помощнику секретаря, словно бы ищет у последнего
совета и помощи по случаю рези в желудке. Вначале кажется, будто Аадниель и
сам ошарашен своим поведением, вся его фигура выражает растерянность. Зачем
он, черт побери, вторгся именно сюда? Какая-то побудительная причина все же
должна была быть - без этого ничего не движется в этом мире. Штанины хорошо
сшитых брюк Кийра дрожмя дрожат, как на ветру, как бывало в школьные годы,
кота он предотвращал и разоблачал всевозможные штуки и трюки своих
"добронравных" соучеников.
- Господин Сярби, - останавливается он перед столиком помощника
секретаря, - дайте мне бумагу.
- Бумагу? - Молодой человек оглядывает пришельца. Какую бумагу? Со
штемпелем или без?
- Ох, - охает Йорх, - мне совершенно все равно, хоть так, хоть эдак.