"Феликс Лурье. Нечаев: Созидатель разрушения ("Жизнь замечательных людей" #802) " - читать интересную книгу автора

с ним серьезно поссорились по той причине, что он вышедшего из корпуса моего
брата хотел подчинить своему влиянию не в смысле политическом, а в домашних
отношениях; просто обижал его. Вследствие ссоры и получа из дому деньги, -
кажется 25 руб., - он уехал в Петербург, не сказав мне даже, с какой целью,
и даже не рассчитавшись со мной, ибо остался должен мне 6 рублей за
квартиру, которые и доселе не отдал. Во время нашей обшей жизни он хлопотал
более всего о получении диплома на звание учителя, так как он был в
крайности и никакими политическими затеями не занимался, а потому и со мною
о них разговоров не имел. Уехал он, на меня рассердившись очень сильно, и
переписки не вел, что делал в Петербурге, не знаю, а почему пишет письмо,
если это только он пишет, не могу понять. Разве только с целью насолить мне
и скомпрометировать меня перед правительством".[52]
Дополним рассказ Махина показаниями Капацинского: "В Москве поступил он
(Нечаев. - Ф. Л.) к М. П. Погодину (по знакомству с его письмоводителем) для
подготовки к сдаче экзамена на звание уездного учителя. У Погодина он
кое-что переписывал и проживал за это бесплатно".[53] По утверждению
студента П. И. Махина, Нечаев жил у Погодина один месяц и исполнял
обязанности секретаря.[54]
Разумеется, после получения показаний Махина и Капацинского
политическая полиция обратила свои взоры на профессора Погодина и его
секретаря (письмоводителя). 11 июня 1869 года генерал-майор Слезкин подписал
следующую справку:
"Дементьев Василий Арсентьевич, студент Духовной академии кончивший
курс богословия, более 20 лет в качестве главного сотрудника у проф.
Погодина во всех литературных его занятиях направления либерального и в
благонадежности в политическом отношении сомнителен. Дементьев пьет запоем
по несколько недель и иногда пропивает с себя всю одежду и потом уже
является к Погодину".[55]
Для характеристики сложных отношений между Погодиным и его "главным
сотрудником" приведу три короткие записки Дементьева:
"Сделайте милость, батюшка Михаил Петрович, пришлите мне перед обедом
стакан водки побольше, работу в комнату, чернильницу и перо, и я хоть умру,
а не выйду из комнаты и примусь за работу. А тяжко мне".[56]
"Я ночевал у Вас на кухне две ночи. Третий день трезвый. Господь может
помочь нет ли у вас какой работы, которую хоть на кухне можно работать,
конечно не кухонной, кухню я не знаю. Или скажите что-нибудь доброе. А в
этом костюме в доме у Вас нельзя работать".[57]
"Не могу выразить, как вы утешили меня и подняли мой дух, добрейший
Михаил Петрович! И как пришлось - ныне день моего рождения - 42 года
стукнуло. Пора, пора за ум взяться. Сто раз благодарю Вас. Я пробуду еще
недельку здесь. Нельзя ли исполнить, о чем я просил Ивана Михайловича?
Первые номера "Русского вестника" прислать и штаны <...>. Чаю и сахару нет,
но это не беда".[58]
Бывали записки чудовищно дерзкие и несправедливые, но Погодин прощал
Дементьеву все. Михаил Петрович родился крепостным, дворянство получил с
университетским дипломом, тяготы жизни знал.
Жандармам не было нужды в кропотливом изучении благонадежности
известного историка, писателя и публициста, профессора М. П. Погодина, его
верноподданническое "направление" в политическом отношении не могло вызывать
сомнений. Следов показаний или допросов Погодина в архиве III отделения не