"Роза Люксембург. О социализме и русской революции (Избранные статьи, речи, письма)" - читать интересную книгу автора

одновременно лишается и другого значения - перестает служить средством
воспитания и подготовки рабочего класса к захвату власти пролетариатом.
Поэтому полнейшим недоразумением являются успокоительные заявления
Эдуарда Бернштейна и Конрада Шмидта, будто, перенося борьбу в область
социальных реформ и профессиональных союзов, они не лишают рабочее движение
его конечной цели, так как-де всякий шаг на этом пути требует следующего и,
таким образом, социалистическая цель остается в движении в качестве его
тенденции. Это, конечно, совершенно справедливо для современной тактики
немецкой социал-демократии, т. е. при том условии, что профсоюзной и
социал-реформаторской борьбе предшествует, как путеводная звезда,
сознательное и твердое стремление к завоеванию политической власти. Но если
отделить это стремление от движения и превратить социальную реформу в
самоцель, то она на самом деле, приведет не к осуществлению социалистической
конечной цели, а скорее к противоположным результатам. Конрад Шмидт
полагается на механическое движение, которое, раз начавшись, уже не может
само собой остановиться; он основывается на том простом положении, что
аппетит приходит во время еды и что рабочий класс никогда не удовлетворится
реформами, пока не будет завершен социалистический переворот. Последнее
предположение верно, и за это нам ручается недостаточность самих
капиталистических социальных реформ; но сделанный отсюда вывод мог бы быть
верен только в том случае, если бы возможно было создать непрерывную цепь
постоянно растущих и развивающихся социальных реформ, непосредственно
соединяющую настоящий строй с социалистическим. Но это - фантазия: цепь
силою вещей очень скоро должна оборваться, и движение может принять тогда
самые разные направления.
Тогда, всего скорее и вероятнее, тактика изменится в том смысле, что
всеми средствами станут добиваться практических результатов борьбы -
социальных реформ. Непримиримая, суровая классовая точка зрения, имеющая
смысл только при стремлении к завоеванию политической власти, приобретет все
больше и больше значение отрицательной силы, как только непосредственно
практические результаты становятся главной целью движения; следовательно,
ближайшим шагом в таком случае станет политика компенсаций или, лучше
сказать, политика закулисного торга и государственно примиренческая мудрая
позиция. Но при таких условиях движение не в состоянии постоянно сохранять
равновесие. Раз социальная реформа в капиталистическом мире всегда была и
останется пустым орехом, то, какую бы тактику мы ни применяли, ее следующим
логическим шагом будет разочарование в социальной реформе, т. е. в той тихой
пристани, где бросили якорь профессор Шмоллер и K° после того, как они,
объехав по социал-реформистским водам весь свет, решили предоставить все
воле божьей.[10] Итак, социализм отнюдь не возникает из повседневной борьбы
рабочего класса сам по себе и при любых обстоятельствах. Он возникает из все
более обостряющихся противоречий капиталистического хозяйства и из осознания
рабочим классом неизбежности устранения этих противоречий путем социального
переворота. Если отрицать первое и отбросить второе, как это делает
ревизионизм, то сейчас же все движение сведется к простому профессионализму
и социал-реформаторству, а затем собственная сила тяжести в конечном счете
приведет и к отказу от классовой точки зрения.
Эти выводы вполне подтверждаются и в том случае, если рассматривать
ревизионистскую теорию еще с другой точки зрения и поставить себе вопрос:
каков общий характер этой теории? Ясно, что ревизионизм не стоит на почве