"Сергей Лукницкий. Дневник Мери" - читать интересную книгу автора

безразлично, но, красную тетрадь в сафьяновом переплете, зашитую нитками,
уничтожьте не читая. Но ежели, мольбы женщины для Вас не означают ровным
счетом ничего, узнайте же, сударь, что пустяки, описываемое в тетради моей,
есть лишь первая проба моего скромного пера, которым не скрою, я намерена
была поразить воображение моего мужа, который все же литератор более, нежели
аскет, коим теперь рисуют его после кончины. До меня дошли сведения от
высокочтимой бабушки Вашей, о том, что Вы подготовили уже предисловие к
изданию тетрадей моего покойного мужа, и выпустили в свет Ваши истории,
рассказанные штабс-капитаном Максимом Максимовичем, кажется Исаевым,
впрочем, - не имею чести знать доподлинно его фамилии и сословного звания;
из коих историй и известно, что сочинения моего мужа находятся у Вас.
Свет острословит, благоволя Вам, как он благоволил иным книгам Вашим, в
горечи и сатире сочиненным. И, коли Вам весело рисовать современного
человека, каким Вы его понимаете - как дело Вашей совести, - пощадите даму.
В противном случае, лет через двести появится какой-нибудь литературный
мессия, и тогда я не поручусь за Ваши литературные святыни.
А от меня примите в дар и во вспомоществование сочинениям Вашим перевод
немецких анекдотов господина А.Печенегова изданный в 1794 году "Подарок
прекрасному полу, содержащей в себе наставления, как должно поступать девице
при выборе себе супруга...", свидетельствующий, по моему разумению, не
столько о неравности женщин в свете, сколько о боязни самого света их часто
трезвого ума, рассудка и здравомыслия. Я читала это сочинение аккурат в тот
момент, когда господин Печорин поразил мое воображение настолько, что это
впоследствии стало достоянием его литературных фантазий, как и его
публичных, так и моих тайных, но противуположных ему.
Меня позабавил в повести описанный портрет "Княжны Мери", но это и все,
что я могу сказать. Там много представлений в ее адрес, но это представления
писателя-мужчины.
Оставляю Вас, - поклонница Ваших сочинений.
Всемилостивый Господь простит Вас и всех нас тех и этих.
Мария Печорина
(урожд. Кн. Лиговская)

Про прошествии многого времени, я долго думал об истинном смысле,
вложенном в это письмо, и пришел к тому, что запрета издавать измышления
юной, по тем временам, сочинительницы у меня нет. Дамская мольба здесь
скорее кокетство, некая робость литератора, бросающего в свет свою первую
книгу.
Оправданий поступку - преданию суду света "Дневника Мери" я не ищу,
мною движет лишь вдохновение - в очередной раз выставить убеждение в том,
что грядет дамская литература, от Ея Величества Екатерины Великой путь в
Россию проторившая, и она не будет невдохновенной, о чем литературные
периоды нашего повествования мужем и женой сочиненные в одно время, и мною в
одну книгу мною помещенные, свидетельствуют.
Издатель.


Красная сафьяновая тетрадь