"Сергей Лукницкий. Дневник Мери" - читать интересную книгу автора

улице, сильно сжала мою руку. Я сперва не поняла, а потом обернулась и
поглядела туда, куда был внезапно устремлен ее взор. Там я увидела все того
же офицера, имя которого, досталось мне сегодня по случаю: Печорин.
-Это он, - прошептала Вера.
Я ничего не поняла.
13-го мая
Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский. Что
тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец.
...
Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у
него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его
казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его
черепа,
обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением
противоположных наклонностей. Его маленькие черные глаза, всегда
беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны
были
вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались
в
светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно
черного
цвета. Молодежь прозвала его Мефистофелем; он показывал, будто сердился
за
это прозвание, но в самом деле оно льстило его самолюбию. ...

- Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что, верно,
она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете... я сказал ваше
имя...
Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума...
Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к
светским сплетням свои замечания... Дочка слушала с любопытством. В ее
воображении вы сделались героем романа в новом вкусе...
...
... - княгиня - женщина сорока пяти лет, - отвечал Вернер, - у
нее прекрасный желудок, но кровь испорчена; на щеках красные пятна.
Последнюю половину своей жизни она провела в Москве и тут на покое
растолстела. Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда
неприличные вещи, когда дочери нет в комнате. Она мне объявила, что
дочь ее
невинна как голубь. Какое мне дело?.. Я хотел ей отвечать, чтоб она
была
спокойна, что я никому этого не скажу! Княгиня лечится от ревматизма, а
дочь
бог знает от чего; я велел обеим пить по два стакана в день кислосерной
воды
и купаться два раза в неделю в разводной ванне. Княгиня, кажется, не
привыкла повелевать; она питает уважение к уму и знаниям дочки, которая
читала Байрона по-английски и знает алгебру: в Москве, видно, барышни
пустились в ученость, и хорошо делают, право! Наши мужчины так не
любезны