"Сергей Лукницкий. Сны папы "нового русского" (невыдуманные рассказы)" - читать интересную книгу автора

троллейбус как раз в тот момент, когда дневное марево дошло до своей
кульминации и ярость дня стала чуть затихать.
Ему, пожилому человеку, тотчас же уступил место высокий плотный парень,
и сел Константин Стефанович на то переднее сиденье, что повернуто спинкой
к водителю, таким образом он волей-неволей видел все, что происходило в
троллейбусе.
Работа приучила его смотреть в глаза людям прямо, хотя не всем это было
приятно, потому его глаз некоторые пассажиры избегали, отводили взоры,
смотрели в окна. Он и сам знал эту свою особенность, отвернулся и тоже
стал смотреть в окно. Однако вскоре его взгляд остановился на сидящем
напротив немолодом человеке. Заметно было его волнение. Прокурор наш
встрепенулся, словно погружаясь в трясину памяти, и замелькали как в
волшебном фонаре перед ним события сорок шестого года.
Быть может, малоисследованное еще современной наукой силовое поле,
появляющееся вокруг чело века, когда он задумывается, поглотило сразу
двоих.
... Комсорг батальона Константин Павлищев с группой бойцоп в числе
первых форсировал Днепр. Это был его последний бой. А послали его тогда
потому, что молодые бойцы его любили и шли за ним, не медля ни секунды. А
дело и решали секунды. Когда у западного берега Днепра перевернулся плот и
бойцы под свистящим свинцовым дождем оказались в воде и тонули, комсорг -
прекрасный пловец помог многим из них выбраться из воды. Все остались в
живых, хотя это и бывает только в рассказах и кино, но так было...
К наградному листу нужна биография. Что ж, родился Константин на родине
Гоголя, в Сорочинцах. Его отец был оперуполномоченным ОГПУ, и когда пришли
однажды ночью расправиться с его семьей и с ним самим бандиты и кулаки, то
он спрятал жену с полугодовалым сыном с стог сена, а сам отстреливался до
последнего патрона. Но... последний патрон нс понадобился. Не устояли
бандиты, бежали. Оперуполномоченный Павлищев до старости носил этот патрон
на брелоке для ключей, а сына своего учил быть храбрым, смелым, не бояться
смерти.
И вот когда Стефан Павлищев был уже третий год на фронте, а семья ею:
сын, дочь и жена, - эвакуированные с Украины, жили п Сибири, нагрянуло
Косте семнадцатилетие и, не спросясь матери и военкома, удрал он из дома,
правдами и неправдами добирался до действующей армии. И вскоре стал
комсоргом батальона с комсомольским билетом в кармане и свидетельством о
спортивном юношеском разряде.
Батальон Павлищева не отступал ни на вершок. И, как сотни других таких
же батальонов и полков, гнал немцев с Украины. А если вы знаете плакат, на
котором изображен комиссар, поднимающий роту в атаку, то вот этот
комиссар, и есть Костя. Спортивный, поджарый, он падал, обманывая пули, но
мгновенно вскакивал и, махнув бойцам, поднимал их, было залегших, вперед.
...Крик "ура" оборвался в госпитале. Нет, не поведет больше Костя в бои
бойцов. Пронзительная боль сковывала всю левую руку и заканчивалась прямо
в сердце. Болело предплечье, и тикали где-то оставшиеся на поле боя, там,
в Заднепровье, вечные часы, живые на мертвой руке.
...А троллейбус, давно застрявший я потоке машин, потрескивал от жары,
и сама езда и воспоминания утомляли Константина Стефановича. Болело
предплечье.
"Будет дождь", - решил он.