"Сергей Лукницкий. Хвост из другого измерения (Компьютерная сказка)" - читать интересную книгу автора

писали, устанавливали, запоминали и в конце концов бедный компьютер не
выдержал:
- Не будете ли вы столь любезны - помилосердствовать, господин Пират, -
сказал он мне.
Мне было очень лестно, что компьютер заговорил именно тогда, когда я
сидел за клавиатурой, но в работе оставалось немного, еще только полторы
страницы, и я ему об этом сообщил.
Компьютер проявил любезность и принялся вновь помогать мне, даже
предупредил меня, что я переутомлен и что лапа моя незаметно для меня
самого подрагивает, и поэтому мне как любому живому существу требуется
отдых.
...А раз отдых требуется и компьютеру, то можно сделать вывод, что и он
живое существо - тоже.
Впрочем я никогда в этом и не сомневался.
Но тут, как это часто бывает, а у нас в доме постоянно: подошла сперва
Каролина и попросила что-то перепечатать срочное. Потом дядя Сережа, Док,
как мы его называли после защиты докторской, ему вообще всегда все надо
срочно, потом Козетта, которой во что бы то ни стало надо было сканировать
объемные фотографии наших малюток.
Только Мама-Лисанька не мешала компьютеру жить. У нес с ним особые
отношения, и он давно уже сделал ей работу, о которой она просила.
Все подошедшие были мне близкими и любимыми, и поэтому я не мог
отказать. И делал, делал, делал. Полторы страницы уже превратились в
шесть, потом одиннадцать.
Я умолял компьютер еще немного потерпеть. Я говорил ему, что человек
лучше, чем его поступки.
В конце концов я уже сам устал как собака. Но я чувствовал, что он
обиделся. И обиделся даже не на меня, а на Каролину, Дока, Козетту.
Но, конечно же, через меня. Ведь постоянные перегрузки означали, что
компьютер не член нашей семьи, а только работник.
Ему, естественно, хотелось, чтобы и Каролина, и Док, и Козетта сами
попросили бы у него еще чуть-чуть поработать. И он бы не отказал, но
соблюден был бы политес. Всякое существо любит, когда к нему внимательны.
Не соблюсти политес это все равно что отдавить собаке или коту лапу и не
извиниться перед ними под тем только предлогом, что человек - венец
природы.
Обиды компьютера сперва стали выражаться в мелочах: вдруг перестала
изображаться на экране буква "Д", однако я, не растерявшись, немедленно
заменил ее - временно, конечно - буквой "Б".
Потом он стал останавливаться каждую минуту и высвечивать на экране
слова: "Не пора ли прекратить сеанс", "Надеюсь, завтра мы встретимся
снова" и, наконец, "Третий разделаю вам первое замечание", однако с
непременным добавлением слов, которые обычно программистом не кодируются.
Я не знал, что делать, у меня было дурацкое положение. С одной стороны,
и Док, и Каролина, и Козетта - моя любимая семья, и я знал, что им всем
исключительно надо, чтобы мы еще поработали. Но с другой - нельзя же
эксплуатировать и электронного члена семьи, который был уже столь любезен,
что работал без отдыха, сна и тоже из любви к этой же семье.
Я набрал на клавиатуре очередные извинения. Компьютер был
интеллигентен, и мне хотелось ему соответствовать.