"Сергей Лукницкий. Бином Всевышнего (Роман)" - читать интересную книгу автора

идей, о которых никто не знал.
Он долго не женился. Терпеливо искал женщину, похожую на маму. Как он
нашел мою бабушку - отдельная история. Но когда он, увидев ее, сразу же
сделал ей предложение - ему было 40 лет, а ей 17... Тут-то и выяснилась
его навязчивая идея - сотворить дочь Веру.
И вот однажды, когда он, приехав на очередную отметку в ГПУ, узнал, что
его жена в больнице, в послеродовой горячке, а девочку, которую она
родила, отпевают в церкви, он бросился не к страдающей жене, а в церковь.
Он узнал, что когда девочка стала задыхаться, старушки, захватив бабушкину
сестру, заторопились в церковь окрестить новорожденную, пока жива, и
назвали по имени тетки - Зоей. С именем Зоя она и отошла.
Но деду-то нужна была Вера. Это была его идея, ради этого он выжил
один, ради этого мучился и искал бабушку.
В церкви готовились к отпеванию рабы Божьей Зои. Сгрудились у
сколоченного наскоро ящика с крошечным тельцем. Старушки зажигали свечи,
уже батюшка приближался и вдруг в ноги ему метнулся человек в овчинном
полушубке, невменяемый совершенно, со словами "Вера, Вера, Вера".
Батюшка перекрестил "юродивого" и продолжал свой путь. Дед на коленях
метнулся к гробику, поднялся, взял из него крошечное создание и снова
встал на колени перед батюшкой, моля его об одном, чтобы переименовал на
Веру, пусть даже неживую, но созданную им, Константином. Старушки вмиг
пригасили свечи, отступили в мрак церкви, крестясь и причитая что-то
непотребное про деда: не мог же батюшка крестить покойницу, не мог и
перекрестить второй раз.
Старушкам хорошо известны все церковные обряды. А дед тем временем
распахнул тулуп, рубаху, спрятал на своей теплой груди девочку, прикрыв ее
овчинными полами тулупа. Он стоял и молил, и молил Бога и вдруг
почувствовал будто тельце шевельнулось. Дед истошно закричал: "Она жива!"
Батюшка на мгновение опешил, но сразу же пришел в себя и, не теряя ни
мгновенья, взял девочку на руки и переименовал ее. Так моя мамочка стала
Верой. Бабки не решаясь приблизиться, запричитали про чудо Господне, а дед
поцеловав руки батюшке, прижал свою дочь к сердцу, стал прикладывать к
каждому образу и так оставался в церкви до вечера. Бабушка рассказывала,
что дед не отпускал маму с рук несколько дней. Не ел, не спал, все держал
на груди, гладил, сам кормил, сам пеленал, плакал и молился, молился.
- Он погиб на войне?
- Он умер с голоду в Ленинграде. Он был ранен, но умер от голода. Когда
он понял, что регистрация бывших русских офицеров и людей дворянского
сословия - это не только обидно и унизительно, но и страшно, дед вернулся
в Ленинград без разрешения властей, нелегально, и там "исчез".
То есть он жил, но не официально. Он жил без паспорта. Незаконно. До
самого начала войны. Жил в каких-то подвалах, ютился в углах коммунальных
квартир, под кроватями у добрых хозяев, таких же преследуемых, как и он.
Чтобы подкормиться нанимался на поденные работы, перебирая гнилую картошку
на овощных базах, торговал чужи ч добром на барахолках, чистил на углах
улиц своего бывшего СапкгПетербурга башмаки прохожим...
Изредка приходил в Эрмитаж навестить своих предков в галерее Героев
1812 года.
Мы часто смотрели кинофильмы, где убегавшие с родины оказывались в
каком-нибудь ужасном и даже кошмарном Париже, становясь там швейцарами или