"Сергей Лукницкий. Бином Всевышнего (Роман)" - читать интересную книгу автора

К этому времени уже давно жил на свете Николай Аристархович - сын
писателя. Но по литературной стезе не пошел, хотя занимался весьма
достойным мужчины делом - служил государю, участвовал в русско-японской и
русско-турецкой войнах, дослужился до полковника и как полковник уже
получил право передавать дворянство по наследству, за службу государю был
пожалован графом, выйдя в отставку.
- У меня нет никаких сомнений в том, - писал я упоенно, - что самое
интересное дерево - это дерево рода, так называемое генеалогическое, на
ветвях которого можно прочитать все собственные недостатки и достоинства,
образ мыслей и даже внешние черты.
История и судьба так причудливо путает карты, что если только на свете
существовал бы прибор, который мог беспрепятственно рассказать нам все о
нашем прошлом, мы увидели бы удивительные и занимательные вещи, которые
сегодня лишь передаются (да и то редко)
из поколения в поколение от деда-прадеда к внукам.
И не без помощи того прибора мы бы увидели сложную и полную приключений
жизнь Селивана, который со своей обожаемой, нетрадиционной, ибо много
старше себя женой, чудом, с бесчисленными приключениями удрал, будучи
крепостным крестьянином, с ней вместе в Италию; мы бы узнали о его семье,
о том, как он закончил жизнь свою, так и считаясь в Италии иностранцем и
прячась от властей (единственным его имуществом был большой деревянный
крест); мы бы узнали о его сыне, который участвовал в итальянских походах,
увидели бы его внука, который примкнул к гарибальдийцам и тем утверждал
свободу и независимость Средиземноморья; мы бы узнали и о правнуках - двух
братьях, которые перед самым началом двадцатого столетия уже носили имя
Лагорио.
Об этих братьях следует узнать подробней. Старший - был сильным и
жестоким человеком и именовался - как это ни странно звучит в наше время -
морским пиратом, имел корабль, совершал на нем набеги на торговые суда,
идущие из Барселоны в Неаполь. Он не щадил никого и, казалось, заложил
душу дьяволу. Кончил свою жизнь в бою.
Младший брат в противоположность пирату был бледным и грустным юношей,
которому претило зарабатывать деньги столь диким способом, как это делал
его старший. Он был поэтической натурой, унаследовавшей духовность от
волшебного итальянского воздуха и, может быть, от Бога, который никогда не
оставлял своим вниманием Италию.
Он стал живописцем.
В один прекрасный момент, когда жить с братом ему стало невыносимо, ибо
брат все чаще напоминал, насколько младший от него зависим, художник,
которому было тогда двадцать четыре года и у которого только что умерла
жена, оставив ему в наследство крошечную дочь, с этой дочерью, нанявшись
на пароход, шедший в далекую Барбарию, оказался через месяц плавания в
Санкт-Петербурге, где ему повезло больше, чем на родине.
Отныне история рода Лагорио - это часть истории России, которую этот
художник, прожив в ней почти шестьдесят лет, прославил своими полотнами.
Поселился Лагорио с дочерью на юге России, часто совершал наезды в
столицу, а когда ей исполнилось семнадцать лет, он отправил ее учиться в
Санкт-Петербург в Институт благородных девиц. Он отправил ее одну. Но не
судьба была ей стать слушательницей.
В первый же вечер, появившись на набережной величественной Невы,