"Сергей Лукницкий. Пособие по перевороту" - читать интересную книгу автора

происходит в Усыпальнице.
Интимный тихий свет узких черных лабиринтов привел меня в траурный зал.
Перед гробом вождя была накрыта трибуна, так что становилось непонятно, кто
над кем здесь торжествует. С одной стороны - эта линия зеленого стола с
лидерами фракций и Президельциным посредине, причем все они расположились с
одной стороны стола, лицом к Ленину: неудобно как-то жевать рябчиков, когда
тот, кто за спиной уже три четверти века, капли в рот не брал. С другой
стороны - Ленин по-прежнему лежал на высоком пьедестале, перпендикулярно
столу, слегка поднят в изголовье, так что его сжатая в кулак рука,
освещенная приглушенным лучом прожектора, стала для многих тостующих,
образно говоря, комом в горле.
Вскоре, когда гроб Ленина окружили сотрудники ритуальных услуг,
проверенные коммунисты, вождь перестал привлекать внимание и о нем забыли.
Зюганичев, принимавший гостей и, в первую очередь, Президельцина, с
замиранием сердца дождался случайной паузы и прогундел:
- Гос-товарищи! Позвольте вам объявить, что у нас имеется небольшой
сюрприз. В программе праздника он стоит в поминальной части, но дабы
заинтриговать вас и призвать не расходиться по домам раньше времени, могу
вам сказать, что в восемь часов вечера к нам приедет невиданный гость.
Поаплодируем, гос-товарищи!
Тут Зюганичев покосился на меня с опаской и вдруг высунул язык. Он-то
хотел подразнить меня, но вышло это так жалостливо, словно он хотел показать
мне борадавку, которая была у него еще и на языке. Теперь я понял, почему он
так долго произносит свои речи: наверное, она чешется!
Я прошел в комнату ритуальных приготовлений и увидел Каликина. Он
прикрылся красивым венком из сосновых лап и белых роз с лентами, на которых
была надпись: "Чурики нас. Администрация Президента". Каликин был в стельку
дугообразен, но еще мог говорить.
- Нет, это же верховенские со ставрогиными, бал степан трофимовичей в
защиту чести гувернерок, послушайте, (и было названо мое имя), бегите
отсюда...
Я попытался вытащить бедного бесоеведа из-под искусственной елки, да
только накололся.
- Вам бы по возможности что-нибудь качественное пить, - посоветовал я,
- желудок погубите. Послушайте, там Зюганичев какой-то сюрприз анонсировал,
вы не знаете ли, что за этим кроется?
Каликин высунул голову из-за венка. Обнаружилось, что мочка правого уха
у него раскусана надвое, словно жало змеи.
- Обернитесь, друг мой.
Я обернулся и обомлел, в углу комнаты сидел еще один Каликин, только
уже с циррозом печени и начальной стадией шизофрении в глазах. Он был в
кепке и в жилетке на белую рубаху с короткими воротничками, он кого-то мне
напомнил, да так, что сердце защемило.
-Здаавствуйте, товаищ! Вы с Пет`огаадской стааны? П`оголодались?
П`ойдите в соседнюю залу, я аспояжусь, вас покоомят.
Я оглянулся на Каликина. Он, по-прежнему сидя за венком, но, очевидно,
видя меня сквозь мохнатые ветки, развел руки в разные стороны. Так и сидел
венок-венком с ногами и руками. Вот оно что! Как же из такого ярого
убежденного демократа получился такой настоящий Владимир Ильич Ленин?
Пропился человек.