"Сергей Лукницкий. Вторые "стружки"" - читать интересную книгу автора

состоящая в офицерском чине.
А тут как раз Государственная Дума вынесла на рассмотрение Федеральный
Закон "О защите животных от жестокого обращения". Тот факт, что в нем
содержатся внеправовые перлы, типа: "домашние животные - это одомашненные,
бродячие и одичавшие", или - (о действии закона) "за исключением
беспозвоночных, паразитирующих на человеке", или - "разведение животных с
наследственно закрепленной повышенной агрессивностью", или - "естественная
активность, а также страдание животных", или - "запрещение использования
животных в учебном процессе и содержание их в детских учреждениях" и, увы,
бесчисленное множество других, а также то факт, что Закон о защите
животных начинается с постулата: как их быстро и безболезненно умертвить
(ст. I), позволил пригласить на страницы этой книги правозащитника -
Собаку Штучку, которая предоставила нам свою переписку с дог-бойфрендом
Муму Герасимовичем.

"Милостивый государь мой, Муму Герасимович!

На днях получила весточку от Вас, и долго не могла ответить по причине
легкого недомогания. Не извольте тревожиться, недомогание было
действительно шуточным, не заслуживающим и того, чтобы писать Вам о нем в
этом послании, кабы не арест моей хозяйки из- за легкомысленного поведения.
Ох, недоброе время, чует мое собачье сердце, что скоро начнутся
политические репрессии за плохое отношение к животным. А что, очень
симпатичный способ посадить человека за решетку или ссудить кругленькую
сумму денежек. Но вы-то не думайте о плохом. Теперь, говорят, Закон есть о
нашей с вами защите. Тот Закон, говорят, обязывает оснащать наши будки по
последнему слову техники, даже температурно-влажностный режим чтоб был
соблюден, какой надо. Правда, не пишут, а какой - надо? Но вот цепи всякие
там, а то и поводки придется в стране отменить: ограничение свободы
передвижения. Правда, при этом надо надевать намордники. Вот ведь: какая
трудная ситуация в стране, а видать, судьба зверушек - важнее.
Сим и заканчиваю писать, пора подавать голос: кто-то к дому подъезжает.

Преданная вам,
Borboncine Штучка."

"Душечка моя, Штучка.

Был чрезвычайно тронут вашим повествованием о страданиях жизни п
неволе, до глубины взволнован несправедливостями, достающимися моему
ангелочку. Как же вы пишете, чтобы я не тревожился. Да разве можно не
тревожиться? Оно так-таки прямо непременно необходимо тревожиться вашею
болезнию, "Педи Гри" всей жизни моей, выслушайте старика Муму, примите
робкую его заботу о пашем будущем. Узнав о постигшем вас несчастии,
обратился я к толмудам и свиткам, дабы найти is них хоть кроху
справедливости по отношению к нам, кобелям и сукам, дай, думаю, узнаю,
есть ли правда на свете. И ведь есть злодейкаматушка! Наши братья из
Государственной Думы уже выносили, уже того гляди разродятся, то есть,
чтобы быть точнее, душа моя, ощенятся законом о нашей защите, вот-то
радости-то будет у нашего брата!