"Сергей Лукницкий. Киллеров просят не беспокоиться" - читать интересную книгу автора

волосам. Таня зарыдала, с ужасом глядя на полку.
- Танюша, что? - быстро спросил Витя. - Что с тобой, зайчик?
Татьяна показала пальцем вверх. Витя Фоменко обернулся, заглянул в
открытую дверцу да так и обомлел. Из белого пластикового отсека для вещей на
него уставился мертвый взгляд согнувшегося в три погибели мужчины.
Витя тоже вперился взглядом в стеклянные глаза мертвеца, чувствуя, что
и ему, как и Татьяне, сейчас станет плохо.
- Уведите женщин, - крикнул он ребятам-бортпроводникам, еле ворочая
языком, - но недалеко, в средний салон. А сами возвращайтесь. Стас, вызови
милицию аэропорта. Задержите командира корабля или позвоните ему на
мобильный, если он уже уехал. Прыгунов, встань здесь и никого не пускай.
А сам, превозмогая дрожь, протянул руку к шее трупа, нащупал артерию:
человек был действительно мертв.
- Рая, - позвал он стюардессу, та обернулась, и Витя попросил ее: -
Подойди. Взгляни, пожалуйста: это наш?
Та подошла к полке, заглянула. Получше вглядевшись в лицо мертвеца,
прошептала:
- Нет, Виктор Павлович. - Зябко передернула плечами и ушла в другой
салон.
2
Минут через двадцать к самолету, подогнанному к ангару No 7, подъехала
черная "Волга" следственного управления окружной прокуратуры. Водитель
выключил мигалку на крыше. Советник юстиции Нахрапов долго выбирался из
машины, долго собирался с силами, чтобы взойти на трап, долго перебирал
ногами ступеньки. Он был в легком светлом коротком плаще, во-первых, потому,
что ездил исключительно на легковом автотранспорте; во-вторых, ему всегда
было жарко. Он был из тех людей, объемы которых не создают какого-либо
отталкивающего впечатления: большой рост скрадывал его тучность; большие
яркие глаза, по-детски пушистые ресницы, косая черная челка с седой прядью
вызывали у людей симпатию. От такого добродушного увальня ждали шуток и
приколов, коими он и жонглировал, пока вдруг не впадал в ярость, заметив,
что начинают смеяться не над его остроумием, а над его простодушием.
Впрочем, причиной нервозного характера Нахрапова были комплексы, глубоко
засевшие в нем самом. Но как ни грозен, как ни непредсказуем он был в минуты
раздражения, все-таки подчиненным было интересно с ним: от него всегда
исходило таинство причастности к "бомонду" этого края.
В среднем салоне толпился народ: человек восемь из команды, пятеро
членов экипажа, оперативники. У входа в первый салон стоял милиционер из
дежурной части аэропорта, одетый в зимнюю форму. Узнал Нахрапова, отдал
честь.
- Да сними ты шапку-то, хорек, - пошутил Нахрапов, - запаришься.
Он прошел в салон. Остановился у занавески, отделяющей кухонный отсек,
вгляделся вперед. По проходу к нему неслась овчарка, таща на поводке своего
проводника. Они промчались мимо Нахрапова, тот успел спросить:
- Взяла?
- Похоже, порошок учуяла, товарищ полковник, - крикнул тот, слегка
повысив Нахрапова в звании, и слетел кубарем вниз по ступенькам трапа, за
ним пробежали еще два милиционера.
- Так, поглядим, - сквозь зубы пробормотал Нахрапов и очень медленно
стал приближаться к месту происшествия. Спросил: - Что тут у вас?