"Сергей Лукницкий. Из бранных книг (рассказы)" - читать интересную книгу автора

истошный крик. Не было сомнений - кричала женщина. Что она кричала - понять
было трудно, но что-то такое про насильников. Я сперва, было, подумал, что
совершается одно из тех развлечений, которые, по словам провожатого,
производятся ныне бесчисленными злоумышленниками, но не успел поделиться
своими соображениями, потому что он был занят. Он подошел к пролету
лестницы, разинул рот и в пролет гаркнул:
- Дуреха! Заткнись сейчас же, хозяина нет, и он будет только через
неделю. Оставь свои сказки до его приезда.
- Тоже вот форма заработка, - сказал он, кончив ее воспитывать и
подойдя ко мне. - Дело в том, что наш хозяин, когда мы на общей кухне решали
выдвинуть его в старшие по дому, всем нам доверительно сказал, что он не
любит предыдущего хозяина. И, естественно, нашлись люди, а их больше
половины дома, которые начали громко клясть старого хозяина, надеясь, что
новый их к себе за это приблизит, потому что приближенные к хозяину всегда
сытнее и вкуснее ели, и вообще у них было много всяких других благ. Тогда на
той же кухне мы выбрали ему помощников. Немногим больше половины всех
жильцов. А те, которые не успели к куску хозяйского пирога, продолжают и
сейчас кричать об отсутствии демократии при старом хозяине, надеясь, что
новый их приблизит, а ему уже все равно. Раньше надо было кричать.
Мы немножко прошли еще по коридору, поднялись по винтовой лестнице.
Причем я заметил, что чем выше мы поднимаемся, тем лестница становится хоть
чуточку почище, а стены верхнего коридора показались мне не такими уж
обшарпанными.
Наконец мы очутились на каком-то балконе, под звездами, откуда
великолепно была видна площадь, прогуливающиеся по ней веселящиеся люди.
Едва я вступил на этот балкон, как тотчас же почувствовал ощутимый удар по
голове. Было страшно больно. Предмет, ударивший меня, был, видимо, очень
большой и тяжелый, но не металлический. Придя в себя, я ощупал голову, потом
нагнулся и пошарил вокруг себя. То, что я нащупал, привело меня в
замешательство. Это была упакованная в целлофан мороженая курица.
4.
- Не удивляйтесь, - сказал мне провожатый, - это из соседних домов
кидают нам еду. Я привел вас сюда, чтобы показать это. Ведь это
свидетельствует о почтительности к нам наших соседей. Однако, что же это
все-таки за запах? - отвлекся провожатый, прерывая тем самым нашу беседу, и
засветил огонек, чтобы, видимо, получше разглядеть, откуда доносился
странный запах.
В ту же секунду я ощутил, что я падаю, увидел страшную вспышку огня,
которая меня и ослепила. Я заткнул нос и уши, зажмурил глаза и куда-то
провалился, больно ударившись об острые выступы бревен и изорвав, конечно,
свой костюм. Через некоторое время рядом со мной шлепнулся провожатый. Лицо
его было окровавлено.
- Живы? - с чувством спросил он.
- Почти, - сказал я.
- Это у нас газ взорвался, трубы прогнили.
- Послушайте, - сказал я, немного придя в себя, - ведь это все театр
абсурда, не правда ли? Парк ужасов? Я, наверное, выпил много пива, и все это
мне кажется.
- Не время разговаривать, - сказал провожатый, - я должен вас отсюда
вывести, пока весь дом не взлетел на воздух.