"Сергей Лукницкий. Труды и дни Прокурора Галактики" - читать интересную книгу автора

Год спустя мы отправились в экспедицию за Марио, хотя, как выразился
один из ее членов, не стоило бы. В назначенном квадрате Марио не было, но
зато было нечто другое, что заняло в то время весь научный мир не меньше,
чем потеря одного из ведущих представителей следственной группы. Это было
письмо.
Из письма стало ясно, что Марио не вернется. Письмо я постараюсь
привести здесь полностью.
"Милые и родные мои Земляне ( с третьей планеты), - имелась в виду,
конечно, Солнечная система. - Провидение дало мне возможность сообщить вам
весьма серьезный и решительный факт, от которого зависит не только судьба
Земли, но и Вселенной, и чудовищность его в том, что во Вселенной существует
оружие значительно более страшное, чем то, которым располагают жители Земли,
никак не могущие угомонить свои каннибальские наклонности. Это оружие-
вечность. Со смертью планеты не умирает сознание..."
Дальше шло многоточие, было много зачеркнуто, как будто Марио писал
наспех. Но далее совершенно четким почерком было выведено: "...Все, что вы
делаете на Земле, отражается на той планете, где я пожелал остаться. Каждое
совершенное вами на Земле действие обращается в такое же противодействие на
этой планете и ранит или одухотворяет того, кто его совершил".
Далее было смазано, но ведь и то, что прочитано, ясно, как день. И вот,
что интересно, неужели во Вселенной,наконец, найдена тайная бухгалтерия
нравственности? И если это так, то разве не решена этим проблема добра и
зла?..
Вот такую историю об Астероиде Гипербол я позволила себе рассказать, и
как-быто ни было, а, совершая нечто, я нет-нет, да и вспомню, а вдруг там,
той какой-нибудь антиСелене больно оттого, что я здесь сделала что-то не так
или не сделала вовсе.
Марио с нами нет. Он превратился в аккумулятор бытия, но иначе он не
мог существовать. Я знаю: это его амплуа.

Малеевка, 1986




* Из сборника "Веселенькая справедливость" *

КОМАНДА ДВЕСТИ
(Записки эмигранта)

ГЛАВА 1. НУВОРИШИ

Наташка очень хорошая женщина.
Она очень красива и настолько умна, что все годы жизни с ней я прежде,
чем что-то сказать, - сперва должен был двадцать раз провести языком по
губам.
У нее была возможность стать умной. Я при всех властях говорил и писал,
что хотел, был юристом и занимал весьма приличные должности, а она была
дочерью крупного диссидента. Постоянный страх, пусть и придуманный, развил в
ней осторожность. А не есть ли осторожность сестренка ума?