"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Миниатюры" - читать интересную книгу автора

Сын Пантеры успел выскочить наружу. А на следующий день, как и было обещано,
ватага охотников начала первую в истории человечества забастовку. Вроде бы
вышли на бизона, а сами взяли и попрятались в лесах...
На вторые сутки подвело у племени животы. Да и у вождя тоже... Любой
другой на его месте давно бы уже сделал тепло, но не тот был у Хряпа норов.
На горизонте по-прежнему мерцал ледник, пушил снежок, копытные тянулись к
югу. Шустрый Миау предложил было забить тайком пару отставших телят, а вождю
мяса не давать - обойдется! Ну тут уже самого Сына Пантеры чуть не забили.
Как это не давать, если положено?..
Понятно, что протянись эта забастовка чуть подольше - вымерло бы племя
лярвов за милую душу. Однако уже утром третьего дня Хряп от бешенства
утратил бдительность, и забодало его носорогом - прямо на выходе из пещеры.
Вождем племени стал Миау.
Ну тут, разумеется, сразу потеплело, льды с горизонта убрались,
антилопы вернулись, бизоны... А геологи вон до сих пор толкуют о конце
ледникового периода. Чисто дети малые! А то мы не знаем, как оно все на
свете делается!..

Шишка мудрости

Пещерная хроника 005

За прямохождение Сыну Пантеры Миау, конечно, стоило бы ноги оторвать.
Да и вождю племени Хряпу - за попустительство. Мало того, что, передвигаясь
на двух конечностях, мы проиграли в скорости, нажили чертову прорву болезней
и стали рожать в муках - нас теперь еще сплошь и рядом заставляют работать
стоя!
Хотя первое движение Хряпа нельзя не одобрить: бревно он приволок
отменное и даже собирался употребить его по прямому назначению, однако затем
в вожде проснулся педагог. Вместо того, чтобы обрушить освобожденный от
сучьев ствол на голову дерзкого юноши, презревшего обычаи предков и
переставшего опираться при ходьбе на кулаки, старый вождь лукаво блеснул
глазками из-под мохнатых надбровий и, предвкушающе хрюкнув, укрепил бревно
на должной высоте поперек входа в пещеру.
- О-е! - только и смог вымолвить юный Сын Пантеры, когда его задело по
маковке первый раз.
Вскоре глухой стук и последующее "о-е" стали для племени чем-то вроде
звона курантов. По утреннему "о-е" надлежало выходить на охоту, вечернее
извещало, что пора на боковую. Бревно было прочно, Миау - упрям.
Форма черепа юноши помаленьку менялась: сперва развились две выпуклости
от переносицы до середины лба, свидетельствующие, как говорят, о любви к
путешествиям, затем пошел увеличиваться и сам лоб. Впрочем, изменения эти
достаточно подробно описаны палеоантропологами.
И все бы ничего, не стань Миау вождем после смерти Хряпа! Уже на
следующий день прямохождение приняло повальный характер. А когда племя
лярвов откочевывало к Бизоньей Матери на ту сторону реки, то впереди,
разумеется, несли священное бревно, с тем чтобы укрепить его поперек входа в
новую пещеру.
Естественно, что увеличение черепа повлекло за собой и увеличение его
содержимого, поскольку природа не терпит пустоты, но ума у нас от этого,