"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Улица Проциона." - читать интересную книгу автора

держал. Однако такое впечатление, что это их нисколько не печалило, - вели
они себя раскованно, а то и просто вызывающе. Бомж, например, с полупьяной
улыбкой разглядывал в упор милиционера в черной меховой куртке, и ничего
ему за это не было.
Подумать только, каждый из них, наверное, запросто общался с
инопланетянами и, может быть, даже продавал им по кусочку свою бессмертную
душу... В другое время Сергей по врожденной застенчивости вряд ли решился
бы к ним приблизиться, но выпитый недавно коньяк сделал его отчаянно
смелым, и художник, завороженно глядя на загадочных людей, двинулся к
фонтану. Ему, видно, очень хотелось остановить ну хоть этого, в
тонированных импортных стеклах, и спросить: "Простите, пожалуйста... А вот
эти спиральки... ну, тусклые такие, ломкие... На что вы их все-таки
вымениваете?"
И тут что-то произошло. Все лица начали поворачиваться к Сергею. В
устремленных на него глазах он увидел досаду, злобу и, что уж совсем
необъяснимо, зависть. Он как раз собирался поправить ремень этюдника - и
замер, не закончив жеста.
"Идите за мной", - отчетливо и бесстрастно произнес кто-то в его
мозгу.
Сергей вздрогнул и обернулся. В каких-нибудь пяти шагах от него,
окутанная мерцающей розовой дымкой, стояла высокая серебристая фигура.
Видимо, проционец подошел незаметно со стороны летающих тарелок.
- Вы... мне?
Разумеется, Сергей не раз встречал инопланетян на проспекте - и этих
серебристых с Проциона, и здоровых черных с Веги, - и наблюдал издалека
посадку их аппаратов на площади, но столкнуться вот так, лицом к лицу,
если, конечно, можно назвать лицом эту округлую металлическую скорлупу без
единой прорези...
"Вам", - снова прозвучало в мозгу, и серебристая безликая фигура
двинулась к отелю.
Несколько секунд Сергей стоял неподвижно. Проционец обернулся.
"Вы боитесь". Трудно даже сказать, что это было: вопрос, утверждение,
упрек?..
Сергей облизал губы. У него еще была возможность повернуться и,
ускоряя шаг, броситься прочь с этой площади...
- Нет, - хрипловато ответил он. - Не боюсь...
Толпа нехотя раздалась, давая им пройти.
- Слышь, друган, - перекривив рот, глумливо выговорил бомж. - Ты там
на мою долю не забудь, прихвати...
Сергей споткнулся. Проционец подождал, пока его спутник вновь обретет
устойчивость, и они поднялись но ступеням к услужливо распахнутой
стеклянной двери.
У швейцара было тяжелое лицо. Казалось, оно не выдерживает
собственной тяжести: переносица просела, а нижняя губа выдавилась вперед,
как цементный раствор из-под кирпича. Поэтому улыбался швейцар, можно
сказать, одними глазами - как бы опасаясь развалить лицо окончательно.
Розовая дымка вокруг проционца внезапно померкла, и он совершенно
человеческим жестом предложил Сергею войти.