"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Пятеро в лодке, не считая Седьмых." - читать интересную книгу автора

Чертослепов - обросший, оборванный - сидел на корточках и отогревал
связанными руками посиневшую лысину.
- Хорошо хоть руки спереди связывать стали, - без радости заметил он.
Ему не ответили. Было очень холодно.
- Смотрите, Намазов идет, - сказал Шерхебель и, вынув что-то из-за
пазухи, сунул в снег.
Судя по всему, помощник толмача вышел на прогулку. На нем уже был
крепкий, хотя и залатанный местами полосатый халат, под растоптанными, но
вполне справными сапогами весело поскрипывал снежок.
- Товарищ Намазов! - вполголоса окликнул замдиректора. - Будьте
добры, подойдите на минутку!
Помощник толмача опасливо покосился на узников и, сердито
пробормотав: "Моя твоя не понимай...", - поспешил повернуться к ним
спиной.
- Мерзавец! - процедил Альбастров.
С ним согласились.
- Честно вам скажу, - уныло проговорил Чертослепов, - никогда мне не
нравился этот Намазов. Правду говорят: яблочко от яблони...
- А что это вы всех под одну гребенку? - ощетинился вдруг электрик.
Чертослепов с Шерхебелем удивленно взглянули на Альбастрова, и
наконец-то бросилась им в глаза черная клочковатая бородка, а заодно и
висячие усики, и легкая, едва намеченная скуластость.
Первым опомнился Шерхебель.
- Мать? - понимающе спросил он.
- Бабка, - буркнул Альбастров.
- Господи Иисусе Христе!.. - не то вздохнул, не то простонал
Чертослепов.
Положение его было ужасно. Один из членов вверенного ему экипажа
оказался ренегатом, другой...
- Товарищи! - в отчаянии сказал Чертослепов. - Мы допустили серьезную
ошибку. Нам необходимо было сразу осудить поведение Намазова. Но еще не
поздно, товарищи. Я предлагаю провести такой, знаете, негромкий митинг и
открытым голосованием выразить свое возмущение. Что же касается товарища
Альбастрова, скрывшего важные анкетные данные...
- Ну ты козел!.. - изумился электрик, и тут - совершенно некстати -
мимо узников проехал не знающий поражений полководец.
- Эй ты! - заорал Альбастров, приподнявшись, насколько позволяли
сыромятные путы. - В гробу я тебя видал вместе с твоим Чингисханом!
Полководец остановился и приказал толмачу перевести.
- Вы - идиот! - взвыл Чертослепов, безуспешно пытаясь схватиться за
голову. - Я же сказал: негромкий! Негромкий митинг!..
А толмач уже вовсю переводил.
- Товарищ Субудай! - взмолился замдиректора. - Да не обращайте вы
внимания! Мало ли кто какую глупость не подумав ляпнет!..
Толмач перевел и это. Не знающий поражений полководец раздул
единственную целую ноздрю и, каркнув что-то поврежденными связками, поехал
дальше. Толмач, сопровождаемый пятью воинами, подбежал к пленным.
- Айда, пошли! - вне себя напустился он на Чертослепова. - Почему
худо говоришь? Почему говоришь, что Субудай-багатур не достоин лежать с
великим Чингизом? Какой он тебе товарищ? Айда, мало-мало наказывать будем!