"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Пятеро в лодке, не считая Седьмых." - читать интересную книгу автора

- Так а я могу грести! - обрадованно предложил Афанасий.
Он в самом деле взялся за весла и десятком богатырских гребков
окончательно загнал лодку в туман.
- Афоня, прекрати! - закричал Чертослепов. - Не дай бог перевернемся!
Вдоль бортов шуршала шуга, вокруг беззвучно вздувались и опадали
белые полупрозрачные холмы. Слева туман напоминал кисею, справа -
простыню.
- Как бы нам Баклужино не просмотреть... - озабоченно пробормотал
Шерхебель. - Унесет в Каспий...
Командор Чертослепов издал странный звук - словно его ударили под
дых. В многослойной марле тумана ему померещилось нежное бежевое пятно, и
воображение командора мгновенно дорисовало страшную картину: по воде, аки
посуху, пристально поглядывая на гребное устройство, шествует с блокнотом
наготове капитан Седьмых... Но такого, конечно, быть никак не могло, и
дальнейшие события покажут это со всей очевидностью.
- Хватит рассиживаться, товарищи! - нервно приказал Чертослепов. -
Выгребаем к берегу!
- К какому берегу? Где вы видите берег?
- А вот выгребем - тогда и увидим!
Кисея слева становилась все прозрачнее, и вскоре там проглянула
полоска земли.
- Странно, - всматриваясь, сказал Намазов. - Конная милиция. Откуда?
Вроде бы не сезон...
- Кого-то ловят, наверное, - предположил Шерхебель.
- Да прекратите вы ваши шуточки! - взвизгнул Чертослепов - и осекся.
Кисея взметнулась, явив с исключительной резкостью берег и остановившихся
при виде лодки всадников. Кривые сабли, кожаные панцири, хворостяные
щиты... Темные, косо подпертые крепкими скулами глаза с интересом смотрели
на приближающееся гребное устройство.



5

Туман над великой рекой Итиль истаял. Не знающий поражений
полководец, несколько скособочась (последствия давнего ранения в
позвоночник), сидел в высоком седле и одним глазом следил за ходом
переправы. Другого у него не было - вытек лет двадцать назад от сабельного
удара. Правая рука полководца с перерубленным еще в юности сухожилием была
скрючена и не разгибалась.
Прибежал толмач и доложил, что захватили какую-то странную ладью с
какими-то странными гребцами. Привести? Не знающий поражений полководец
утвердительно наклонил неоднократно пробитую в боях голову.
Пленников заставили проползти до полководца на коленях. Руки у членов
экипажа были связаны за спиной сыромятными ремнями, а рты заткнуты их же
собственными головными уборами.
Полководец шевельнул обрубком мизинца, и толмач, поколебавшись, с
кого начать, выдернул кляп изо рта Намазова.
- Мин татарча! Мин татарча! - отчаянно закричал врио завРИО, резко
подаваясь головой к копытам отпрянувшего иноходца.